То, что в войне нет никакой романтики, как бы ни пытались убедить далёких от вопроса читателей всевозможные писатели-любители простейших способов нагнетания необходимых для любви масс настроений, Максина знала уже давно. Об истинном лице массовых кровопролитий написано ничуть не меньше книг, но они не пользуются таким спросом в книжных лавках. Однако к тому, насколько рутинным будет всё в тылу действующих войск, она оказалась не готова, а потому, даже несмотря на возможность хоть как-то себя проявить, ходила мрачнее тучи. Приказ провести разведку пустынной флоры и фауны на предмет чего-либо полезного в алхимическом деле стал для девушки настоящим спасением, хоть она и понимала, что к ней по всей вероятности приставят кого-нибудь из тыловых магов или даже солдат, чтобы исключить малейшую вероятность диверсии. Ей по-прежнему не доверяли, хоть слежка уже и была не столь кошмарной, как на борту королевского флагмана. Но хоть её подозрения и не оказались напрасными, из-за того, что каждый человек и мер в лагере были на счету, наблюдать за ней во время вылазки в пустыню приставили добровольца, которым одновременно и к радости, и к неудовольствию альтмерки оказался никто иной, как Летео Диренни, по чьей милости она вообще оказалась в непосредственной близости от линии фронта.
Несмотря на ранний час – вылазку было решено провести в утренние часы, хотя никто не сомневался, что она может затянуться на весь день, а то и больше, – воздух уже успел прогреться, и над тянувшимися до горизонта дюнами то тут, то там возникали простейшие миражи. Альтмеры вышли из лагеря, когда солнце ещё только поднималось над горизонтом. На носу девушки поблёскивала массивная конструкция, состоявшая из двух больших круглых стёкол, в которых угадывались донышки колб, соединённых между собой тонкими полосками стали, заканчивавшимися крепившимися за уши крючками. Давать название своему изобретению Максина не пожелала, но днём без него на улицу не выходила, так как её глаза плохо переносили пустынное солнце.  Она шла первой, сильно обогнав своего спутника. Фактически, её не слишком-то волновало, будет ли он за ней поспевать. Её вела вперёд обострившаяся за всё время вынужденного перерыва жажда исследований.

Максина резко обернулась, поправляя похожий на жутковатую помесь тюрбана и шлема головной убор, из-под которого выбились несколько слипшихся в сосульки прядей её даже более сальных чем обычно рыжих волос.
- Пока мы ищем всё, с чем легко экспериментировать в полевых условиях, – её голос звучал чуть приглушённо сквозь закрывавшую лицо тряпку. Жару алхимик переносила немногим лучше природного мага, а потому неожиданно для себя обнаружила, что скучает по хайрокским болотам, но особых надежд на то, что ей скоро доведётся их увидеть, она не питала.
- Когда я увижу что-нибудь, представляющее интерес, то дам тебе знать, а пока высматривай многолетние растения с колючками вместо листьев! – холодно добавила она, борясь с желанием обнажить голову и утереть пот со лба. Жара мешала Максине сосредоточиться, а потому на вполне уместный, хоть и заданный на редкость неуклюже вопрос Летео она отреагировала столь резко. Однако стоило ей услышать о скорпионе, как она тут же принялась озираться по сторонам в поисках замеченного её спутником членистоногого. То и в самом деле оказалось в нескольких десятках локтей от разведчиков. Девушка остановилась и присмотрелась к животному внимательнее. Особенно крупными размерами то не отличалось, а потому она запустила руку в свою сумку и быстро зашагала в сторону пустынного хищника.
- Скорпионы не отличаются хорошим зрением и из всех членистоногих демонстрируют наиболее низкое умственное развитие, если конечно вообще можно говорить об умственном развитии столь примитивных форм жизни, – произнесла она, вновь ускоряя шаг, насколько ей это позволял песок, в который её ноги проваливались по щиколотку.

Максина достала из сумки закрытую пробкой пробирку. Скорпион, как и большинство не обременённых особым интеллектом существ, выбрал защиту нападением. Альтмерка затопала по песку, подманивая членистоногое.
- Иди сюда! Иди ко мне, моя прелесть! – она откупорила пробирку как раз в тот момент, когда Летео сотворил заклинание. Скорпион вскинул хвост и защёлкал клешнями, по всей видимости, надеясь отпугнуть угрозу. Девушка усмехнулась и выплеснула на него несколько капель из пробирки. Его хвост в мгновение ока ударил по её рукам, но жало зацепило лишь просторный рукав мантии – снотворное уже начало действовать. Алхимик довольно улыбнулась и убрала пробирку.
- Сейчас помещу его в морилку, потом – в сушилку, потом – в распрямилку, – произнесла она, обращаясь не то к себе, не то к своему спутнику, но вместо того, чтобы и в самом деле подбирать скорпиона, она достала из сумки небольшую банку и вынула из ножен на поясе кинжал, после чего отсекла обездвиженному членистоногому хвост и проворно отправила его в банку, которую тут же закупорила и отправила обратно в сумку.
- Благодарю за поддержку, Летео, – девушка обернулась к придворному магу. – Думаю, мне пригодятся цветки или хотя бы ветки большинства местных кактусов. Надеюсь, я могу на тебя положиться, и ты не станешь докладывать своему начальству, что мне взбрело в голову провести несколько экспериментов прямо в пустыне? Не могу работать, когда за мной постоянно кто-то наблюдает. Когда я говорю „работать“, то имею в виду – творить, а не просто готовить уже всем известные зелья и порошки. В конце концов, вам нужна учёная или ремесленница?! – она топнула ногой и посмотрела по сторонам. – Так, а вот и подходящий кактус. И как раз цветущий! – алхимик довольно хлопнула в ладоши и проворно устремилась вниз по склону бархана, но стоило ей сделать всего пару шагов, как песок пополз у неё под ногами, и она, неуклюже кувыркаясь, скатилась с дюны, поднимая в воздух тучи песка и остановившись прямо перед кактусом.

Если бы не надетая из-за жары маска, Максина бы точно наглоталась песка, но, благодаря пустынной одежде, от падения пострадала преимущественно её гордость. Девушка благодарно кивнула, принимая руку подоспевшего Летео.
- Бывало и хуже, – она поднялась на ноги и машинально принялась отряхиваться, в то время как её спутник зачем-то решил доказать свою полезность. Алхимик критически осмотрела лепесток.
- „Женское коварство“? Так его мог назвать только мужчина. Хотелось бы мне знать, при каких обстоятельствах это произошло! – она усмехнулась, но почти сразу же её тон вновь стал неожиданно холодным. – Я ценю твоё усердие, Летео, но ты только что испортил образец! Убрать с него твою кровь будет непросто, а она может оказать влияние на свойства того, для приготовления чего я решу его использовать! – она недовольно покачала головой и хотела было выбросить своеобразный подарок своего спутника, но вдруг передумала и убрала его в один из бесчисленных внутренних карманов своей сумки, после чего достала из неё массивные деревянные щипцы.
- Всё приходится делать самой! – воскликнула девушка, не то с досадой, не то просто констатируя факт, и подцепила ими злополучный цветок. Иголки кактуса тут же воткнулись в них, но пальцы девушки были слишком далеко от него, чтобы он смог до них дотянуться. Убрав добычу в сумку, Максина достала из неё маленькие щипчики, обернулась к Летео, молча взяла его за руку и поднесла её к стёклам, закрывавшим её глаза.
- Не дёргайся! – предупредила она и быстрым движением выдернула из-под ногтя альтмера иголку. – Обработаешь ранку сам, или это сделать мне?

В ответ на отказ Летео довести лечение пальца до конца Максина покачала головой.
- Как пожелаешь. Кактус, конечно, не ядовит, но и в пустыне не так уж и чисто, – она посмотрела по сторонам в поисках ещё чего-нибудь или кого-нибудь, кого можно было бы по частям пустить на эксперименты, но в пределах досягаемости был только придворный маг, исчезновение которого в военном лагере точно поняли бы превратно. Алхимик чуть слышно вздохнула, но в этот момент её спутник вдруг сам предложил перейти от теории к практике. Альтмерка мысленно перебрала наиболее перспективные с её точки зрения комбинации имевшихся в их распоряжении реактивов и кивнула.
- Здешние камни прекрасно подойдут в качестве костров – на солнце они должны раскаляться настолько, что на них можно жарить яйца. Вот только нам с тобой пригодилась бы тень, – она задумчиво осмотрелась и достала из сумки свёрнутую не то скатерть, не то простыню.
- Помоги мне растянуть её между вон теми кактусами! – скомандовала она Летео. Провозившись несколько минут и лишь чудом не набрав полные руки колючек, альтмеры всё же соорудили импровизированный тент. Максина довольно кивнула и поставила сумку на песок возле удачно подвернувшегося плоского камня, после чего принялась расставлять по нему колбы, пробирки и даже более сложные конструкции, необходимые для экспериментов.
- Я бы предпочла полноценную лабораторию, но сгодится и походный вариант, хотя с ним многие методы недоступны, – с лёгкой досадой произнесла алхимик, когда рабочее место было готово. Она посмотрела по сторонам и повернулась к придворному магу.
- Думаю, можно начинать, – под маской её лица не было видно, но улыбка угадывалась по довольной интонации. Максина склонилась над импровизированным столом и добавила:
- Летео, отойди, пожалуйста, подальше. Присядь вон на тот кактус, – она ткнула пальцем наугад, но почти сразу же вдруг покачала головой. – Нет, лучше стой здесь. Мне может пригодиться лишняя пара рук. Только, прошу тебя, не трогай ничего, пока я не скажу! – она начала раскладывать по мисочкам имевшиеся в её распоряжении ингредиенты, среди которых помимо найденных только что кактусов и скорпиона, а так же всего того, что она притащила в Хаммерфелл из Хай Рока, откуда-то взялись специи с лагерной кухни.

Максина подняла взгляд на Летео. За дымчатыми стёклами её глаза были едва различимы, но даже сквозь них можно было разобрать смесь удивления и негодования.
- Ты серьёзно? – с нотками разочарования в голосе спросила девушка. – Я только о том и мечтала, чтобы хоть ненадолго выбраться из лагеря, в котором на меня все косятся, словно я хаммерфелльская или того хуже – талморская – шпионка, а ты мне предлагаешь устроить там лабораторию, чтобы мне двух реактивов смешать не дали без вопроса, а что это я задумала приготовить, уж не перевожу ли я бесценные ресурсы на личные нужды! Я-то думала, что ты мой друг, – она сокрушённо покачала головой и вновь склонилась над импровизированным лабораторным столом. Если бы никак не желавшая рассеяться атмосфера недоверия к ней, она бы и сама с удовольствием предпочла экспериментировать в походной лаборатории военного лагеря, оборудованной хоть и похуже той, которую она устроила в своём доме на болоте, но всяко лучше, нежели сотворённой ею прямо в пустыне. Алхимик хотела было попросить придворного мага удалиться, но запоздало сообразила, что при всех своих недостатках он один во всём лагере настроен к ней хоть немного лояльно, а она с самого их выхода в эту пусть и небольшую, но всё же экспедицию, за которую ей следовало быть ему благодарной уже потому, что с ней пошёл именно он, а не кто-нибудь более к ней подозрительный, делала всё возможное, чтобы испортить с ним отношения. Осознание того, что ещё немного, и она лишится расположения того, от кого пусть и косвенно, но зависели её перспективы в ближайшем будущем, заставило альтмерку сделать вид, словно она и не заметила, кто смахнул в песок склянку со скорпионьим жалом. Вернув её на импровизированный стол, девушка вновь повернулась к своему спутнику.
- Извини меня за резкость, Летео. Я так привыкла работать в гордом одиночестве, что плохо переношу присутствие кого бы то ни было рядом, когда дело доходит до экспериментов. Для учёной это отвратительно качество, – она покачала головой. – Но, прошу, ничего не трогай, или я запутаюсь, где у меня что стоит, и всё закончится катастрофой! – она вновь склонилась над столом, взяла пробирку и принялась выдавливать в неё скорпионий яд. Опустошив жало, Максина, однако не выбросила его, а вернула в склянку. Взяв ещё одну пробирку, она перелила в неё пару капель яда и выдавила примерно столько же кактусового сока, после чего добавила в получившуюся смесь щепотку какой-то приправы, взболтала склянку, чтобы всё смешалось, и поставила её на раскалённый камень вне тени тента.
- Засеки две минуты, – обернулась она к своему спутнику.

Как только Летео начал отсчитывать время, Максина взяла ещё одну пробирку и добавила туда несколько ингредиентов из своих старых запасов, включая и кусочек одного из тех самых грибов, которые альтмеры нашли в зловещей усыпальнице. Она растолкла смесь в порошок и залила позаимствованным с лагерной кухни уксусом, после чего сделала короткую паузу. Как только её помощник объявил, что две минуты прошли, алхимик тут же подхватила щипцами раскалившуюся на солнце склянку и влила в неё содержимое пробирки, после чего принялась их перемешивать.
- Не волнуйся, Летео, на случай появления врагов у меня всегда при себе зелье невидимости. Жаль будет, конечно, лишиться такого количества ингредиентов и инструментов, но этот риск вполне оправдан, – она подняла взгляд на альтмера. – Надеюсь, ты меня понимаешь. И… – голос девушки дрогнул, – и то, что ты веришь мне… – альтмерка вновь осеклась, – веришь в меня… Для меня это очень важно, правда, – она поднесла к глазам склянку с принявшим бирюзовую окраску зельем и посмотрела его на свет. Оно постепенно обретало прозрачность, не утрачивая при этом насыщенного цвета. Алхимик довольно хмыкнула и вновь повернулась к придворному магу.
- Вопрос в том, что мне им демонстрировать? Моё зелье невидимого сна, которое одновременно и усыпляет, и делает невидимым? Идеальное средство для устранения часовых и случайных свидетелей. Чтобы упростить его применение, я добилась того, что его можно приготовить и в виде порошка. Единственная проблема – связать того, кого невидно, будет весьма проблематично. Вот только не думаю, что это будет эффектней дракона. Моё универсальное противоядие? Эффективно, но рутинно. Что ещё? Мой бальзам? Та же проблема. Ты требуешь от меня совершить прорыв в науке, Летео. Не стану отрицать, мне приятно, что ты так высоко оцениваешь мои способности, но я не уверена, что мне это по силам. Не забывай: я – всего лишь болотная ведьма, которую пинками выгнали из Гильдии, – Максина усмехнулась и сняла маску. От жары её лицо раскраснелось и по цвету мало отличалось от сальных до ужаса волос.
- Посмотрим, что у меня получилось, – произнесла она, обращаясь сама к себе. – Если я права… – девушка вылила на язык пару бирюзовых капель. Едва она успела поставить склянку на импровизированный стол, как её лицо исказила гримаса боли, а мгновение спустя оно начало утрачивать форму, превращаясь в кошмарную тестообразную массу. Альтмерка захрипела и согнулась пополам.
- Я что, выдавила сок из лепестка, который сорвал ты?! – с трудом произнесла она не своим голосом. И это был не её голос в прямом смысле этого слова. Он был мужским и очень знакомым Летео. Слишком знакомым.
- Джиггалаг тебя побери! – простонала алхимик всё тем же чужим голосом. – В зелье попала твоя кровь! – она с трудом выпрямилась. Черты её лица изменились под стать голосу. На придворного мага взирал светловолосый, голубоглазый альтмер с пухлыми щёчками.
- И что у меня получилось?!

На всё ещё искажённом болью лице ложного Летео возникла смесь ужаса и торжества. Двойник что-то неразборчиво пробормотал и тяжело сел на песок, схватившись за голову.
- О, Маннимарко, за что мне это?! – глухо воскликнула жертва своего же эксперимента. В планы алхимика отнюдь не входило получения зелья со столь необычным действием, но даже будучи напуганной случайно обретённым обличием, она оставалась собой – учёным и шпионом Талмора, а нечаянное открытие открывало перед ней невиданные возможности. Ложный Летео поднялся на ноги и свысока посмотрел на настоящего.
- Знаешь, Летео, а ведь если окажется, что эффект моего нового зелья постоянный, то я ещё подумаю, стоит ли мне возвращать себе прежний облик, – на лице двойника возникла зловещая ухмылка. – Как ты считаешь, если Летео Диренни вдруг станет гениальным алхимиком, растеряв при этом все свои способности к иллюзии, многие обратят на это внимание? – в том, что мало кто сможет предположить истинную природу перемен в характере придворного мага, она почти не сомневалась. Вопрос был лишь в продолжительности эффекта случайно получившегося зелья. Одним из основных его ингредиентов стал кусочек пресловутого гриба из зловещей усыпальницы, а потому Максина не смогла бы сделать количество порций, достаточное для пожизненного поддержания нужного облика. Таким образом, ей оставалось лишь ждать, уповая на то, что если эффект непостоянный, то скоро он закончится, так как она приняла небольшую дозу зелья. С другой стороны, он мог затянуться на час, а то и больше, а оставаться в пустыне более полусуток было бы неосмотрительно, так как если не её, то придворного мага могли начать искать. Это же, в свою очередь, означало, что ей придётся попытаться вернуть себе прежний облик. Двойник посмотрел в испуганные глаза оригинала, и зловещая ухмылка на его лице сменилась ободряющей улыбкой.
- Это была шутка, Летео. Просто процесс превращения очень болезненный, – лже-альтмер поморщился. – Не то что бы я сильно боялась боли, но никакого удовольствия она мне не доставляет, – ложный Летео прошёлся вокруг импровизированного лабораторного стола, словно осваиваясь в новом теле, и вдруг упал на колени перед опрокинутой на песок склянкой.
- Ты… его… разлил!.. – почти в истерике взвизгнул он, вновь хватаясь за голову. Алхимик подхватила с песка лишь чудом не разбившуюся склянку, на дне которой осталось совсем немного бирюзовой жидкости. Она поставила её на импровизированный стол и поднялась на ноги. Взгляд, которым двойник наградил Летео, казалось, мог испепелить на месте. Он сделал пару шагов, угрожающе наклонив голову, но вдруг на искажённом гневом лице появилось ещё более зловещее выражение. Ложный Летео вдруг взял с лабораторного стола склянку с уже знакомым настоящему противоядием и сделал из неё большой глоток, после чего тут же поставил обратно. Эффект не заставил себя ждать. Из груди двойника вырвался полный неподдельной боли стон, а черты его искажённого злобой и каким-то тёмным торжеством лица вновь утратили очертания, превратившись в кошмарную тестообразную массу. Внимательный взгляд различил бы, что нечто подобное произошло и со всем телом алхимика. Бесформенная фигура рухнула на песок. Первым признаком того, что обратное превращение завершилось успешно, вновь стал голос – полные боли стоны могли вырваться только из груди Максины, а в подтверждение этой версии из-под её тюрбана выбились несколько прядей сальных рыжих волос.

Максина несмело пошевелилась и медленно, не без помощи Летео, поднялась на ноги. Обратное превращение оказалось даже болезненнее, нежели принятие чужого облика. Алхимик осторожно отряхнулась и вытерла лицо рукавом мантии.
- Маннимарко, почему так больно? – простонала она. По всей вероятности сказалось то, что обе трансформации произошли почти подряд, а потому её тело, ещё не успевшее до конца оправиться после первой, оказалось элементарно не готово ко второй. Её взгляд скользнул по лишь чудом хоть частично уцелевшему импровизированному лабораторному столу, но у неё не осталось сил, чтобы отчитывать Летео за неуклюжесть, а потому она даже не пыталась высвободиться из его объятий.
- Это был тот случай, когда обойтись экспериментами на животных было невозможно, – произнесла она чуть увереннее. Боль постепенно отступала, и по мере того, как тело переставало напоминать ей об опасности её экспериментов, к девушке возвращалась прежняя уверенность.
- Вряд ли крыса или скорпион смогли бы превратиться в тебя, Летео, – она задумчиво провела ладонью по тюрбану. – Подозреваю, что тот, кто превращается, должен быть хоть отдалённо сопоставим с тем, в кого он превращается. Нужно провести ещё один опыт, – алхимик выскользнула из объятий придворного мага и, как ни в чём не бывало, склонилась над рабочим столом. Она использовала те же ингредиенты, что и в прошлый раз, но в куда меньших количествах.
- Извини меня за истерику, Летео, на самом деле это зелье представляет куда меньшую ценность, чем может показаться – его каждый раз придётся готовить под конкретную персону. А потому здесь и сейчас я уже не смогу провести ещё один эксперимент на себе, – она вдруг проколола до крови свой указательный палец на левой руке и выдавила каплю крови в зелье. – Но, надеюсь, ты не откажешься помочь мне проверить предварительные выводы? – Максина обернулась к Летео, вымученно улыбаясь, и протянула ему пробирку, на четверть заполненную бирюзовой жидкостью.
- Если я права, то это зелье превратит тебя в копию меня. Смелее, Летео!

Максина заставила себя ободряюще кивнуть Летео, но, когда он свалился в конвульсиях, поморщилась и отошла от него на пару шагов. Чужие страдания не приносили ей удовольствия, но и никакого сочувствия к своим подопытным она не испытывала, а альтмер сейчас был одним из них. Разве что ей не предстояло избавиться от него по завершении опыта. На какой-то миг алхимик всё же забеспокоилась, что придворный маг не перенесёт трансформации, и ей придётся испытывать на нём ещё и её особый эликсир, что могло закончиться совсем печально, но Летео оказался всё крепче, чем выглядел. И то, как изменились его голос, от звучания которого девушка вздрогнула, и фигура, которая отчётливо проступила под мантией, указывало на то, что первая фаза эксперимента прошла успешно. Наблюдая за неуклюжими попытками подопытного подняться на ноги, Максина подошла к нему и сорвала с его лица маску, за которой он прятался от солнца. На её лице промелькнула тень отвращения, когда её взору престало бледное лицо, тонкие черты которого делали его похожим на крысиное или змеиное. Оно было точной копией её собственного, разве что жизни в нём было куда больше. Это и вызвало в ней отвращение, которое она с трудом подавила.
- Эксперимент определённо удался, – довольно произнесла девушка и, нарочито подчёркивая омерзение, добавила: – Где-то я уже видела эту противную физиономию. Ты прав, Летео. Одного только моего зелья будет мало, чтобы полноценно замаскироваться. Тому, кто захочет внедриться во вражеский стан с его помощью, придётся предварительно очень тщательно отрепетировать поведение того, кого он решит копировать, – мысленно она уже прикидывала, как высоко оценит её открытие Талмор. В том, что хотя бы на этот раз ей удастся избежать наказания за бесполезность отчёта, шпионка почти не сомневалась, хоть и догадывалась, что редкость одного из ингредиентов её зелья может сослужить ей плохую службу, если она и в самом деле решит поведать о нём своему начальству, и в лучшем случае её заставят ползать на брюхе по всему болоту, чтобы не пропустить ни одного заветного гриба, а в худшем ещё раз подвергнут пыткам за разрушенную усыпальницу и убитого айлейда. Содрогнувшись от собственных мыслей, альтмерка помогла своему двойнику подняться на ноги.
- Научить тебя ходить в женском теле, или предпочтёшь вернуть себе прежний облик, Летео? – неожиданно игриво спросила она, взяв с импровизированного рабочего стола колбу с противоядием.

Максина сокрушённо покачала головой. Болезненность превращения могла стать серьёзной помехой, если она собиралась предъявить своё открытие кому бы то ни было, будь это талморский эмиссар или король Даггерфолла. Вряд ли многие согласились бы испытать подобные мучения, пусть даже ради идеи или родины. Ещё одной проблемой стало то, что тех, кто бы всё же пошли на столь самоотверженный шаг, пришлось бы учить не только ходить как те, кого они скопировали, но и говорить. Будучи в облике Летео, она не обратила внимания на свой голос и движения лишь потому, что сначала была слишком захвачена самим фактом своего открытия, а потом орала на придворного мага из-за его неловкости. Опрометчиво позволив себе отдаться столь несвойственным ей эмоциям, алхимик упустила из виду целый ряд немаловажных фактов, а потому всё же была благодарна своему подопытному, хоть её не слишком-то и волновали его страдания. Она было протянула ему противоядие, но вдруг резко развернулась и, поставив колбу на стол, вновь принялась что-то смешивать.
- Всё-таки пользы от моего нового зелья куда меньше, чем хотелось бы, – проворчала девушка себе под нос. – Болезненность превращения отпугнёт многих шпионов, кроме того, раздобыть кровь того, в кого потребуется превратиться, может оказаться очень и очень непросто, а уж обучение его или её манерам держать себя, ходить и говорить и вовсе делает процесс весьма длительным. С другой стороны, это уже не совсем мои проблемы, хотя не удивлюсь, если во всех недочётах в итоге обвинят именно меня. Такое уже случалось, – она развернулась к своему двойнику и протянула ей пробирку с прозрачной вязкой жидкостью.
- Выпей, Летео, это должно будет заглушить боль, – спокойно произнесла она, глядя в собственные водянистые глаза, которые были не отрешёнными, как обычно, а светились целой бурей эмоций. Шпионка поморщилась и вдруг поняла, почему ей так неприятно смотреть на собственную копию. Двойник не был идеальным, и это относилось не только к нелепо растянувшейся на женском теле мужской мантии. На лице ложной альтмерки возникали совершенно несвойственные ей эмоции, её взгляд приобрёл непривычное ей выражение. Конечно, она не так часто смотрелась в зеркало, но всё же примерно помнила, как она должна выглядеть, и та почти что карикатура на неё, которая сейчас стояла перед ней, вызывала у неё отторжение. В том, что при виде её в своём облике Летео испытывал те же эмоции, Максина почти не сомневалась. Вряд ли хоть кому-то понравилось бы видеть грубую пародию на себя или своего хорошего знакомого. И это лишний раз подтверждало правоту её опасений относительно использования зелья. Как только придворный маг выпил содержимое пробирки, она протянула ему колбу с противоядием.

Единственной причиной, по которой Максина не стала принимать обезболивающее вместе с противоядием сама, была её неуверенность в том, что эти два зелья никак не повлияют друг на друга, однако опыт над Летео показал, что подобное сочетание заметно упрощает всю процедуру превращения. Алхимик довольно улыбнулась, взирая на ставшего самим собой придворного мага.
- Архимагом? Скажешь тоже! – она беззлобно усмехнулась. – Я же житья никому не дам. Да и в последние годы, вроде, на такие должности стараются пропускать только тех, кто действительно способны в волшебстве. Я же – алхимик и зачарователь. Хотя в этом походе мне присвоили должность целителя, хотя мои познания в школе восстановления больше теоретические… – девушка осеклась, поймав себя на том, что в обществе Летео становится слишком расположена к откровениям. Не то что бы она опасалась проболтаться ему о своих самых страшных тайнах, таких как её некромантское прошлое или околонеромантское и шпионское настоящее, но был риск того, что её угораздит сказать что-нибудь, что прямо или косвенно позволит альтмеру догадаться, кем на самом деле является талантливая, но чудаковатая алхимик, столь долго скрывавшая свои умения на хайрокском болоте. Кроме того, её разоблачение неизбежно кончилось бы плохо и для придворного мага, а к нему альтмерка всё же испытывала некоторую благодарность. Он был одним из тех немногих, кто, вроде бы, действительно в неё верил, а потому она боялась его разочаровать.
- Но ты всё же прав – сегодняшний день прошёл куда плодотворнее, нежели я ожидала. Не удивлюсь, если сопровождающая короля архимаг решит присвоить это открытие себе. Такое со мной уже случалось, – Максина покачала головой и вновь надела маску – несмотря на импровизированный тент, в её условной лаборатории было очень жарко, и начала осторожно убирать реактивы и ингредиенты с рабочего стола обратно в сумку.
- Думаю, ты прав – можно возвращаться в лагерь. Вряд ли я смогу превзойти себя в ближайшие пару часов.

Основной причиной весьма прохладного отношения Максины к своим открытиям чаще всего становилось то, что многие из них никак не приближали её к главной цели. Вот и сейчас – что ей проку было от уникального зелья, позволяющего принимать облик того, чья кровь стала его компонентом, если оно не воскрешало мертвецов? Утешало лишь осознание того, что оно может помочь ей завоевать расположение целого ряда важных персон. Но здесь же возникали и новые проблемы – Талмор вряд ли одобрил бы, если бы она раскрыла секрет своего нового зелья кому бы то ни было, кроме его представителей, но в то же время Летео вряд ли понял бы, если бы она захотела скрыть оный от его короля, да ещё чего доброго разболтал бы всё сам, пускай и из самых лучших побуждений. Таким образом, шпионка, как с ней это часто бывало, стала заложницей собственного триумфа. Разум подсказывал ей, что обнародовать открытие перед королём Даггерфолла ей всё же придётся – придворный маг, несмотря на его к ней расположение, являлся свидетелем, которого было невозможно устранить, и при этом ей стоило избегать каких бы то ни было подозрений с его стороны.
- Мне всего сто лет, но я уже успела пережить столько неудач, что разучилась гордиться, – произнесла девушка, вздохнув. Естественно, это было ложью, но она надеялась, что Летео ей поверит. Конечно, альтмер, разучившийся гордиться, был чем-то сродни аргонианину, разучившемуся плавать и дышать под водой, но жара брала своё, и обычно живой ум алхимика начинал терять способность на ходу придумывать правдоподобные объяснения всему, что не имело отношения к науке.
- Что ж, это обнадёживает. Но не могу сказать, что в коллегах меня интересует хоть что-то, кроме их научных достижений. Характер, внешность и происхождение не имеют никакого значения. Главное – интеллект и умение им пользоваться! – она привычно гордо выпрямилась, сама не замечая, что противоречит своему недавнему признанию. Альтмерка повесила на плечо свою походную сумку и обернулась к своему спутнику, который с момента их выхода из лагеря как-то совсем сник, причём началось это ещё до её эксперимента.
- Чуть не забыла, тебе нужна настойка от головной боли? Помнится, когда ты звал меня в этот поход, то упоминал, что в таких условиях жить без неё не сможешь.

Максина подавила желание усмехнуться. Летео, похоже, поверил её словам. Конечно, это было предсказуемо, и всё же шпионка осталась собой довольна. В ответ на слова поддержки со стороны придворного мага она благодарно кивнула. В том, что, в конце концов, ей всё же удастся довести дело всей своей жизни до конца, она почти не сомневалась, полагая, что единственные помехи на её пути – недостаточное количество подопытных, ингредиентов и реактивов. Но всё же в глубине души она ощущала, что слова альтмера ей приятны. В ответ на его благодарность, она шутливо покачала головой.
- Не за что. Не могу смотреть на твои страдания, – последнее было правдой лишь на треть – алхимик редко испытывала особенный дискомфорт, взирая на чью-либо боль, но и удовольствия ей это не приносило, однако она была уверена в том, что придворному магу её забота понравится, что, в свою очередь, было необходимо для достижения тех её целей, которые не имели отношения к её исследованиям.
- Да, после всех этих опытов у меня что-то в горле пересохло, – альтмерка приняла фляжку из рук своего спутника и взвесила её на ладони. Воды внутри осталось не больше чем на глоток. Оставалось лишь обрадоваться, что стараниями Летео они не ушли от лагеря слишком далеко. Мысленно сделав заметку, что в следующей вылазке им может пригодиться бурдюк, а возможно и не один, Максина поднесла фляжку ко рту и отпила из неё ровно половину остававшейся воды, после чего вернула её альтмеру.
- Благодарю. И, чуть не забыла спросить, надеюсь, у тебя не будет неприятностей из-за того, что я проводила свои опыты прямо в пустыне, а не под надзором в лагере?