Предел отречения. (15.11.4Э203, Скайрим, Предел)

Страница: 1

Тема закрыта

Сообщений 1 страница 14 из 14

Поделиться107.11.2015 00:14:09

Автор: Ульфрик I Буревестник [✝]
Гость

Время и место: Один из бывших имперских фортов, Предел, 15 день Месяца заката солнца, 4Э 203.

Участники: Ульфрик I Буревестник, Тонгвор Серебряная Кровь, Торбьорн.

Предшествующий эпизод: Лёд и Пламя (02.09.4Э203, Виндхельм)

Краткое описание эпизода: У всего есть начало и есть конец. Начало восстания ричменов, ставшее подлым ударом в спину для северного народа, произошло 30 лет назад. 30 лет спустя пришла пора подвести ему черту. Королю северян, его советнику и ярлу Предела придется решить судьбу изгнанного, жестокого и непоколебимого народа под свист стрел и звон оружия - и вряд ли оно удовлетворит все стороны.

Значение: Сюжет Скайрима.

Предупреждения: Без посторонних лиц.

Отредактировано Ульфрик I Буревестник (09.11.2015 20:49:03)

Поделиться207.11.2015 12:15:12

Автор: Ульфрик I Буревестник [✝]
Гость

Ульфрик потянулся в седле так сладко, с таким удовольствием, что захрустели все суставы. Он был весьма утомлен длительным и медленным переездом в седле, а потому радовался открывшейся глазам картине - перед его глазами лежал Предел. Конь захрипел и дернул головой, солнце заиграло на позолоченных рогах шлема короля, сверкнуло на серебряной голове медведя, вышитой на синем плаще. Буревестнику не нравилась помпезность имперцев и эльфов, потому он и носил обычные доспехи норда; впрочем, ладно подогнанный, с позолоченными креплениями и серебряными орнаментами, он был не по мошне любому простому норду. Конь мотнул головой второй раз, чуя лагерь, а с ним и отдых, и с его рта вырвалось белым облаком ржание; здесь, в горах, зима ощущалась по настоящему.
- Хороши, с-c-сукины дети. Галмар так азартно захрипел рядом, что мог вызвать чувство черной зависти у любого коня. Старый норд чуял сражение, и это чувство грело его стынущую от старости кровь, гнало его вперед, в бой, что бы умереть как мужчина, с оружием в руках. А Ульфрик... Ульфрик хмурил брови.
Когда несколько месяцев назад он выезжал с Виндхельма с целью посетить все наделы его королевства, в планах были стандартные королевские визиты: под восторженное оханье черни и натянутые улыбки вельмож покутить на пирах, сделать необходимые визиты к лицам власти, да и просто посмотреть, как живет народ. И только для одного места было исключение - Предела. Он был и оставался крайне болезненным местом в теле молодого государства, и нуждался в срочном хирургическом вмешательстве. Сталью и кровью, огнем и мечом. Поэтому, когда король узнал, что ярл Предела осаждает форт Изгоев, он выслал вперед вестовых с приказом отменить все пиршества в его честь, но подготовить место для его солдат - война влекла его намного больше. Вот и сейчас, рассматривая взглядом бывалого вояки и форт, и осаждающих, король хмыкал и хмурился.
Форт впечатлял, Империя умела их возводить: высокий, с массивными крепкими воротами, прилепленный к отвесной скале, с несокрушимыми башнями и узкими бойницами. Осаждающие расположились на безопасном расстоянии полу-месяцем, и оберегая себя от вражеских стрел, и перекрывая им пути отступления - разве что повстанцы рискнут карабкаться по скалам, где их быстро достанут тисовые нордские луки. Обычная, в общем, житейская осада - нордам не хотелось лезть на штурм, изгои не могли сбежать, а потому выигрывал обычно тот, у кого припасов было больше. Зоркие глаза Ульфрика насчитали около полторы сотни солдат; столько же было в его эскорте. Осаждающие гремели оружием, отсиживались за громадными щитами, грелись у разложенных кострищ и даже где-то нашли небольшую катапульту, с которой как раз выстрелили в сторону форта. При чем выстрелили так удачно, что король выругался - зло, тихо и очень грязно, кривясь от своих мыслей. "Идиоты, они таким ходом мне весь форт разнесут; где, спрашивается, я дружинников поставлю." Норд свистнул и ударил шпорами своего серого в яблоках жеребца, направляясь в сторону лагеря северян - за ним неровными рядами, поминутно оглядываясь на угрожающие остроги гор, выступили солдаты, и конные, и пешие. Последних, естественно, было в разы больше.
- Хороши, сукины дети, Ульфрик, хороши. Крепко взяли за задницы этих разбойников, катись они в Обливион, шлюхины дети. Галмар горячился, сплевывал, зло скалился в сторону форта, явно ожидая приказа брать его штурмом прямо сейчас, пока еще солнце не село и к ужину долго.
- Настолько хороши, что мне непонятно, кто кого держит - наши молодцы изгоев, или наоборот. В снегу под стенами форта местами темнели тела, и только благодаря зимнему холоду они еще не начали вонять. Так же и возле лагеря уже темнели свежей землей небольшие насыпи с воткнутым в них оружием, пускающем на солнце блики. Сколько еще должно было погибнуть нордов, что бы принести мир в Скайрим? Сколькими еще изгои собирались жертвовать, что бы добиться своей независимости? Буревестник не знал. Но понимал, что кровью или хитростью, сталью или договором, но он получит победу. Сколько бы жизней они не стоили.
- Король! Король едет! Высланные вперед дозорные уже во всю трубили в рога и размахивали синими флагами Виндхельма, и солдаты ручейками стекались в поток толпы, что бы увидеть его. Короля. Который кивал, поднимал руку в приветствии, опять кивал. Ульфрик любил власть, он жаждал ее, он получил ее, но при этом умел быть простым солдатом. В молодости он, офицер легиона, часто спал прямо на голой земле с обычной солдатней, завернувшись в плащ да подложив кулак под щеку; вот и теперь он был скуп на речи, улыбки и восторг, с достоинством, но без лишней гордыни держась с солдатами. Дружинники Исграмора, в стальных латах, в синих кафтанах, смотрели с восхищением, с искренней преданностью - ехал их владыка. Другие, с бараньей головой на зеленых одеждах держались вежливо, но с легкой опаской - ехал полководец, не так давно взявший их город штурмом. Но все стороны знали - прибыл король всего Севера.
- Ваше Величество Верховный Король Скайрима...., - Ульфрик прервал глашатая резким жестом, спрыгнул с лошади, бросил поводья оруженосцу, рассматривая лица окружавших его солдат и офицеров. Среди офицеров резко выделялся богатством одежды и брони ярл, к нему и развернулся король, опуская руку на рукоять топора:
- Приветствую, ярл Тонгвор. Доложить о количестве противников и как долго вы морозите задницы на этой голой каменной земле. Естественно, без лишних ушей, - нордлинг кивнул в сторону шатров, - потому что разговаривать нам будет о чем. Торбьорн, Галмар, Вунферт, прошу со мной. Пора заканчивать то, что было начато не нами.

Поделиться307.11.2015 14:41:15

Автор: Тонгвор Серебряная Кровь
Гость

Изредка в Подкаменной крепости ночью в окнах свет, но сегодня пора уже заняться другой экономикой. В Пределе еще очень много Изгоев, которые не поддаются власти ярла, а значит заслуживают уничтожения.
За столом сидел Тонгвор, Рерик и главный офицер армии Маркарта. Все уже было решено, несколько раз изменено и снова утверждено. На столе стояло несколько свечей, немного залитая воском карта Предела и тарелка с пряной говядиной. Все сидящие, кроме ярла, нервничали, иногда набирая воздух хотели что-то предложить, но потом подпирали рукой подбородок и снова смотрели на карту. В свою очередь Тонгвор спокойно ел свою говядину, так как знал, что обратно он вернется только к вечеру, либо намного позже, если будет активное сопротивление.
Мягкая, тающая во рту говядина медленно, но верно заканчивалась, а мысли о предстоящем бое возвращались в голову Хранителя Предела. Положив обглоданную кость в тарелку, показал жестом молодой девушке, что посуду можно унести. Подбежав к столу, она быстро собрала все, что было уже не нужно и резко развернувшись, убежала. Длинные темные волосы сверкнули в свете свечи, обдав норда сладким запахом, неизвестных ему духов. Мысли о войне снова сменились на мысли о женщинах, разных рас и возрастов. Войдя буквально в состояние транса, Тонгвор довольно громко сказал: Жениться пора!
-Ваша милость? - поднялся офицер.
-Мой ярл, я не расслышал приказа. - ответил Рерик.
- Я говорю, жестокости пора. На стихи потянуло. Время подходит к утру, самое время выдвигаться. Офицер, собрать по тревоге полторы сотни солдат, сменившихся с караула и заступающих не тревожить. Рерик, мою секиру и коня. - резко сказал Тонгвор Серебряная Кровь и вышел на улицу.
Небо затянуло серым полотном туч, заставив ночное светило на время уйти. Легкий моросящий дождь постукивал по кожаному шлему ярла, успокаивая и настраивая на спокойствие и твердость в решениях. В казарме неподалеку послышался громкий крик и все вокруг зашевелилось. Спустя несколько секунд у здания уже построилась треть тех, кто должен был совершить марш-бросок, остальные же расположились перед воротами города. Тонгвор подъехал к главному офицеру на коне и очень серьезно посмотрел ему в глаза.
-Хочешь сказать, офицер, что полторы сотни людей поднялись, оделись и вооружились в 4 утра за несколько секунд? - после этого вопроса наступило неудобное, для командующего, затяжное молчание. - Если еще раз ты предупредишь солдат о тревоге, то очень быстро станешь обычным солдатом. Солдаты! Напра-во! За ворота бегом марш!
Передвижение солдат в легких доспехах сопровождается обычно легким звоном оружия, которое бьет о какие-нибудь железные вставки, но в основном они передвигаются практически бесшумно по отношению к тяжелым доспехам. Как только за ворота вышли полторы сотни воинов Маркарта, ярл на белоснежном коне встал посередине и обратился к солдатам.
- Верные воины Маркарта. Мы с вами ни раз спасали наши стены от злых амбиций врага. Сначала мы с вами выгнали Короля-в-Лохмотьях, перерезая глотки ричменам, Обливион их задери. Потом мы выгнали из города имперских и талморских собак, которые решили, что могут запретить нам! Нам! Северному, непоколебимому и свободолюбивому снежному народу поклоняться, одному из восьми Аэдра! Мы выдворили всех тех, кто мешал нам жить. Теперь я, Тонгвор Серебряная Кровь зову вас на битву за наш край, наши необъятные поля, леса и горы. За их свободу и безопасность наших близких, которые захотят без опаски посетить другие города нашего, благословенного Талосом, Скайрима. Вы со мной?! - практически кричал ярл, оглядывая стоящих под, уже проливным, дождем воинов.
В ответ на речь, войско прокричало каким-то животным рыком из которого стало понятно, что норды готовы резать глотки любому на кого Тонгвор покажет пальцем. Развернув войско на север, маркартцы выдвинулись в сторону Сломанной башни, которая обеспечила бы безопасный выход в земли Вайтрана, а значит и в другие земли Скайрима. Долгий путь отделял армию от форта, но даже дождь и слякоть не смогли нарушить планы нордов, которые через пару часов довольно быстрого передвижения доберутся до цели.
Пейзажи потихоньку сменились на нагорья, и командование решило вести людей по берегу реки, что бы часть сил не ушло на преодоление горных перевалов. Впереди виднелась деревушка Картвастен, единственное что отделяло войско от форта, в которой могли находиться сочувствующие Изгоям.
Арьергард! - крикнул Ярл. - Тридцать воинов, войти в деревню, всех разогнать по домам и не выпускать за пределы Картвастена, пока мы не дойдем до форта. За вами пришлют. Три лучника, в разведку до форта, огибая все жилые территории. Выполнять.
С конца растянутой армии выбежали три десятка молодых солдат, огибающих несколько колонн с разных сторон. Еще трое молодых лучников, устремились на восток, через реку. Дождь все не унимался, размывая дорогу и мешая коню уверенно ступать на землю. Воздух наполнился сыростью и запахом разных трав, от которых хотелось вдохнуть и забыть выдохнуть такой чистый и наполненный жизнью воздух. Вряд ли конечно в маленькой деревеньки были лоялисты Изгоев, но Тонгвор любил перестраховываться.
Через пол часа армия шла сквозь деревню, которая будто вымерла. Ни в одном доме не горел свет, только занавески изредка покачивались в окнах. Только в таверне горел свет, но стояла гробовая тишина в этом зачастую шумном и пьяном, по вечерам, месте. У каждого входа и выхода стоял воин в зеленом с бараном на щите. В таверне скорее всего находились несколько солдат, которым пришлось силой утихомирить пьянчуг. В молчании войско прошло сквозь и устремилось к мосту впереди, а от него буквально сотня метров до долгожданной цели. Уже начало светлеть, а значит самое время действовать.
Спустя пару минут подбежали измазанные в грязи разведчики, которые доложили, что на стене пара часовых и больше никого не видно. Командование Маркарта решило брать штурмом, бросив в бой тридцать человек, которые обеспечат безопасное продвижение основному войску и дальнейший захват форта. Вперед выдвинулись ветераны многих сражений, а во главе них стоял Кронгард Стальной Щит, несколько раз сражавшийся одним своим легендарным щитом, когда его разоружили в бою.
-Воины! Самое время разбить врага. Кронгард, командуй. - спокойно сказал ярл, кивнув бывалому воину. - Расставить палатки, армии перегруппироваться. Разделиться на три отряда по три десятка, ждать дальнейших указаний.
Войско зашевелилось, разделяясь, перегруппировываясь. По лицам людей сразу стало видно, что они заждались и ожидают скорое кровавое сражение в котором многие из них с честью отправятся в Совнгард. Кто-то смеялся, кто-то стал более серьезным. Ветераны подначивали молодых воинов, по лицам которым было заметно, что они слегка струхнули. В свою очередь Стальной Щит отобрал опытных бойцов, которые зашли через холмы неподалеку, укрывшись в них с длинными деревянными лестницами. Издалека было видно, как атака началась и захлебнулась практически в тот же момент. Как только отряд встал в полный рост в деревьях, на стенах появилось несколько десятков лучников, которые залпом выстрелили в сторону холмов. Значит кто-то донес и ричмены были в курсе событий. В любом случае Кронгард был не из глупых и сразу понял, что здесь умирать смысла нет.
- Мой ярл, мы бы не смогли взять стену. Я решил, что стоит отступить и ждать ваших указаний. - склонив голову, сказал норд и оперся руками на меч.
- Ты все правильно сделал мой друг, командуй восточным флангом и возьми к себе молодых ребят, которые скоро прибудут из деревни. Мы останемся тут и продумаем план штурма. - ответил Тонгвор, даже не посмотрев в сторону ветерана. - Рерик, если разузнаешь кто на нас донес, оскопи его. Командующего армией в палатку, ты тоже. Этот форт надо взять, во что бы то ни стало.
Их темноты выбежал молодой парень, запыхавшись проблеял, что в сторону Предела едет король Ульфрик и без него никак действий нельзя предпринимать. Все начали живо обсуждать данную новость, а ярл кивнул и приказал всем заткнуться и выполнять приказ.
Спустя пару часов стало ясно, что кроме обычной лобовой атаки в форт выхода не было, а значит пора собирать все войска и идти напролом. Вдруг издалека послышались радостные возгласы, крики. В палатку зашел стражник : Ваша милость, король!
- Во имя Талоса, наконец-то! - подорвался Тонгвор и вышел из палатки.
Заткнув Глашатая, Ульфрик сразу же обратился к Тонгвору по поводу доклада о боевых действиях и дальнейших планах.
- Ваше милость! Не думал увидеть вас здесь. Нам не помешают ваши стратегические навыки, так как политик, экономист и офицеришка, вряд ли что-то придумают здесь. - ответил ярл, слегка поклонившись и пропуская в палатку высокопоставленного гостя. - Ранним утром выступили практически полной армией в сторону Сломанной башни. Шли тихо, Картвастен заранее взяли в кольцо, что бы оттуда не донесли. Как только тридцать ветеранов приблизились к стене, оттуда посыпался град стрел. Естественно группа захвата вернулась обратно, а мы стали думать откуда была информация, и что нам теперь делать. Атака захлебнулась, не начавшись.

Отредактировано Тонгвор Серебряная Кровь (07.11.2015 15:45:04)

Поделиться410.11.2015 01:36:03

Автор: Торбьорн
Гость

Белые и бирюзовые шпили имперского города всего за две недели сменились на черные пики гор Предела, а мирные переговоры на кровопролитную войну. Впрочем, годы войны приучили Торбьорна менять стол переговоров на поле брани и обратно. Но в этот раз противник был не обычен. Необычен не в смысле - "незнаком". И все же это были не имперские солдаты, не наемники в доспехах.
Ричмены. Изгои. С недавних пор еще и пожиратели мертвых - Лукавый старательно распространял про них этот миф среди населения Скайрима, чтобы страх заставлял их сильнее сплачиваться вокруг короны. Впрочем, миф ли? Ведь Ворожеи наверняка любили полакомиться человечинкой, а в логовищах Изгоев обнаружить черепа и отрезанные головы, насаженные на кривые колья - было обычным делом. Это давало достаточный простор для фантазии простого человека.
Лукавый внимательно осмотрел форт, окруженный армией Тонгвора. Громадина, и построена на славу. Особенно главная башня с маленькой дверью-входом. Когда Ульфрик тихо выругался на осаждающих, Торбьорн, который, по правилам этикета, держался чуть сзади, криво усмехнулся. Гнев короля был понятен, но...Лукавый слишком хорошо знал, что значит - пойти на штурм такого укрепления. Сколько раз он выкуривал из имперских фортов разбойников! Эту башню могли удерживать человек десять, при должном уровне тактики. Проще сровнять ее с землей, похоронив под руинами всех, кто внутри, чем пытаться туда ворваться. А вот выкурить - это мысль.
- Я бы лучше поставил по ветру несколько телег с гниющими трупами и соломой и поджег бы, чтобы эти твари задохнулись в своей каменной норе. - пробормотал себе под нос Лукавый. В присутствии Галмара он не хотел давать королю советов в военном деле - это привело бы лишь к очередным нападкам в его адрес со стороны старого отчаянного воина. Впрочем, свой совет он дал достаточно громко, чтобы его услышал король, но не разобрал Галмар, едущий по другое плечо от Ульфрика. Впрочем, гневного взгляда Железного кулака Торбьорну все же не удалось избежать.

Торбьорн передал этот взгляд ярлу Предела, когда вошел в его палатку по зову своего повелителя. Догадка Лукавого о глупости попыток штурма подтвердился на практике. "Типичный норд" - при этой мысли Лукавый скривился и посмотрел на Тонгвора в ответ на его тираду о попытке приступа форта с нескрываемым скепсисом, легким недоумением и сочувствием одновременно. "Решать вопрос Ричменов нужно политически. Они слишком упоены своей идиотской идеей о том, чтобы получить независимость в своих скальных отрогах. Интересно, что они с ней собираются делать? Надо полагать, для них не изменится ровным счетом ничего - это уже полуживотные. Трупоеды. Слишком озверели, чтобы даже оружие нормальное сделать." - Лукавый, задумавшись, коснулся плеча - когда-то кто-то из изгоев залепил ему туда камнем. Камнем! "Что вам делать? Пойти еще на один приступ или, как вариант - срыть форт катапультами, чтобы уничтожить пару десятков изгоев. Оба варианта - полное дерьмо, никаких выгод, они траты. Все равно что дом сжигать, чтобы мышей не было."

Поделиться510.11.2015 22:38:42

Автор: Ульфрик I Буревестник [✝]
Гость

В палате было тихо, тепло и почти не пахло портянками - достойное походное жилище для ярла, солдатня явно поместилась в более простых жилищах. Естественно, если бы зритель был глуп и не смог бы понять это сразу, о высоком статусе владельца могли рассказать экземпляры двемерской посуды и весьма подробная карта Предела с размещенными на ней красными и синими флажками; Ульфрику хватило взгляда, что бы понять, кого они изображают. Король без особых церемоний или скромности занял самый удобный стул, резной громадой возвышающийся среди табуретов, вытягиваясь на нем в полный рост - приятная роскошь после длительного путешествия в седле. Он не торопился, молчал и разминал затекшие члены, устроил прямо на карте свой рогатый шлем, в ожидании, пока свои места займут все присутствующие. Двое лохматых волкодавов, серыми тенями проскользнувшие в палатку, устроились у ног короля.
- Вунферд? Старый волшебник сразу понял красноречивый взгляд владыки, а потому беззвучно зашептал заклинание, вскидывая руки в магических пассах; отрицательный кивок мага головой убедил нордлинга, что за пологом палатки нет никого, кроме стражи. А она, как известно, всегда глухая и слепая.
- Итак, господа, говенная у нас ситуация. Как есть, - Ульфрик замолчал опять, прикусывая губу и тяжелым взглядом обводя всех присутствующих. Но долго молчать не стал, продолжая:
- Почти тридцать лет, как Предел терроризируют разрисованные ублюдки. Поколение, целое поколение успело вырасти с того времени. Я сам был еще сопляком, хоть и успел закалиться в горниле войны, когда пришел их бить в Предел. И бил их так славно, что разогнал к даэдротам их вшивую армию и отбил вероломно захваченный Маркарт. Впрочем, все мы знаем, чем это закончилось. Ульфрик замолчал, уже дольше, кривясь от неприятных воспоминаний, как он пришел на мольбы о помощи от местных властей и Империи, и как ему за это отблагодарили. Пусть он и взял свое и, кто знает, не поруганная ли честь и предательство Сиродиила стали толчком, а, позже, и причиной захвата власти, но вспоминать было неприятно. И предательство, и гнилой тюфяк, и эту самую поруганную честь. Потому и молчал, прислушиваясь к свисту ветра за шатром и ругани солдат.
- Тем не менее, предыдущие ярлы Предела Хролфдир и сынок его Игмунд умудрились опозориться, за два десятилетия не справившись с остатками Изгоев. Благодаря чему эти разбойники окрепли, набрались сил, укрепились в горах, - Ульфрик откашлялся, - и продолжают портить нам кровь. Хорошенько так. Тонгвор, тебе ли не знать, сколько крестьян они вырезали? Сколько деревень сгорели? Сколько голов моих подданных были нанизаны на пики в их мерзких обрядах, сколько детей принесены в жертву даэдра, сколько женщин изнасилованы и в плену у Изгоев? Знаешь. И я знаю. И что Предел, наши ворота в Хаммерфелл и Хай Рок, не безопасен, что купцы больше тратят на охрану, чем зарабатывают. Про шахтеров, которые боятся выходить на работу в шахты, про крестьян, которые бежат в города и нищенствуют, как последние бродяги. Все ты знаешь. Все мы знаем, - король опять замолчал, привлеченный грохотом и свистом. Как по звукам, в его форт опять выстрелили с его же катапульты, а защитники решили ответить парой залпов с луков. Судя по громкой ругани, никого не зацепило, к счастью, но Буревестник и нахмурил брови. "Шоровы кости, хватит ломать форт без толку!". Он так зло сжал перчатку, что она аж жалобно скрипнула; Галмар же крякнул и поднялся, хватая с собой топор:
- Мой король, я пойду, с парнями посижу, на изгоев посмотрю. От твоей политики меня в сон клонит, мне потом Торбьорн перескажет, хорошо? Получив благодарный кивок, старый норд вышел, все еще кряхтя, а Ульфрик смог продолжить речь, уже не отвлекаемый выходками солдатни. Галмар умел наводить порядок.
- Но вряд ли ты знаешь, что пока мы не справимся с Изгоями, и речи нет о полноценной войне с эльфами. Зато они получают открытые ворота в Скайрим, потому что изгои ради возможности пустить нашу кровь с радостью помогут им с вторжением. И мы будем сидеть, без постов стражи, без разведки, в городах, пока чертовы даэдрапоклонники и остроухие будут сжигать мои поселения и убивать мой народ. И с этим надо что-то делать. Высмотрев нужный ему предмет, Буревестник отодвинул пса ногой и потянулся, подхватывая пальцами двемерский кинжал - старый, желтый, такой угловатый и странный, как его создатели, но все еще крепкий и острый, хотя он был едва ли младше этого мира. Король сжал его в руке и вытянул в сторону собеседников острием, тогда как вторая протянутая рука была открыта в ладони. Простой символизм, но говорящий о многом:
- Мы можем их вырезать, всех, под корень. Не жалея стариков и детей, мирных и буйных, своих и чужих. Тех, кто держит оружие и кто его опустил. Мы окрасим эти горы в цвет крови, мы очерним их копотью пожарищ, от воспоминания наших имен последние изгойские ублюдки будут выть от ужаса, мы устроим им новую Ночь Слез. Но от нас отвернется Империя и Хай Рок, мы дадим возможность Доминиону обвинить нас в бесчеловечности (а эти остроухие ублюдки только рады будут клеветать), и мы потерям много солдат. Тех, кто нужен мне для мести Талмору. Тех, кого я поведу за море. Ульфрик опустил кинжал вниз острием и вонзил в столешницу, прижав один с красных флажков.
- Или мы дадим этим зверям то, что они так жадно и фанатично требуют, и получим взамен мир, шаткий и опасный, но мир. Сохранив при этом солдат. Но потеряв часть этих голых бесплодных земель. Какой вариант вы выберете? Король поднял глаза на советников, и его голубые глаза были острыми, как сталь, и холодными, как зимнее небо. В наставшей тишине было слышно, как кого-то громко распекал Галмар.

Отредактировано Ульфрик I Буревестник (11.11.2015 09:27:38)

Поделиться612.11.2015 22:31:45

Автор: Тонгвор Серебряная Кровь
Гость

После приятного вторжения Ульфрика в шатер защитников Предела, Тонгвор заметно расслабился. Теперь судьба сражения была не совсем в его руках, но от него тоже зависела какая-то его часть. В любом случае Буревестник разразился монологом в котором предложил парочку довольно занятных перспектив, которые стали интересны Тонгвору.
С одной стороны на него смотрела кровопролитная гражданская война, где Изгои потихоньку вырезали крестьян, которые является практически прямым доходом и занимают не малую часть его заработка. Дальние сельскохозяйственные угодья в данный момент не заселены, либо разрушены частыми разбойными нападениями. Так они и пропасть могут, а земля - это деньги. Даже сами деньги не так важны, как земли. Если на деньгах не растут овощи, ягоды и другие растения, то на земле они вырасти вполне могут. Воины будут гибнуть, а это свежие мужские руки, которые работают в свободное от службы время, если это не регулярные солдаты. Народ может начать волноваться и требовать что-то сделать. А что сделать? Мановением руки всех Изгоев не убьешь, они как крысы по норам спрячутся и где искать их, один Талос знает.
С другой стороны, можно было дать Изгоям земли. Будут ли они платить налог? А если они получат земли и снова будут воевать, только уже с землями? Тут была серьезная загвоздка, хотя это может быть даже не загвоздка, а тяжелое решение. Самый хрупкий мир лучше кровопролитной войны.
- Решения проблемы очень интересны, мой король. Если смотреть со стороны экономики, то война самое затратное, что может быть в этом благословленном и одновременно проклятом мире. Даже мои шахты не всегда могут справиться с должным обеспечением боевых действий. Я нанимал кучу банд разбойников, что бы они хотя бы по крупицам вырезали Изгоев, но это не возымело должного результата. Разбойники либо гибли пачками, либо сбегали в неизвестном направлении. Если же дать земли, то тут вопрос в другом... - размерено начала рассуждать ярл и ходить вдоль стола, спустя некоторое время продолжил. - Первое. Какие земли они захотят? Второе. Будут ли они платить мне с этих земель. Третье. Будут ли они давать мне ополчение? Четвертое. Что будут делать их боевые маги, воины в свободное время? Они были рождены с мыслью, что любой норд - это угроза, это враг которого нужно, если не съесть, то убить. Они вряд ли будут выкапывать и продавать капусту с картошкой. С другой стороны, если мы или вы, или я, очень корректно проведем дипломатию, то из этого выйдет что-нибудь интересное.
Высказав свои идеи, ярл Маркарта сел на стул и обвел взглядом сидящих неподалеку. На противоположном столе стояла бутылочка хорошего вина "Альто", на которую норд целился уже довольно давно. За окном вечная вьюга, а в шатре довольно тепло, да и компания оказалась довольно интересной и пестрой. Потянувшись за вином, нечаянно опрокинул пару флажков, клацнул металлической бляшкой с символом маркарта о стол, но все же зацепил пальцами пузатую бутылку. Подставив металлическую кружку, налил немного ароматного вина и вдохнул приятный букет полной грудью.
- Мой Король... Собратья... Я выступлю на стороне мира. Хватит нам уже мечами клацать, пора бы хотя бы годок вина попить. - сказал мужчина, улыбнувшись нордам. - На счет вас, Торбьерн, я не буду ничего утверждать. У меня такое ощущение, что вы можете убивать даже взглядом. На наш век ублюдков хватит, на ваш точно.
Возможность обойтись без крови подняло настроение норда из клана Серебряная Кровь, и он посмотрел на Ульфрика, который вертел двемерский кинжал в руках. Видно не один Тонвгор питал слабость к душу древности. По истине прекрасны изобретения исчезнувшей расы, если бы их можно было где-нибудь найти, этих двемеров, возможно Тонгвор стал бы вестником новых технологий, а Скайрим выбился бы в лидеры по военной мощи и экономическому процветанию. У ярла уже довольно давно появились мысли снарядить отряд воинов в руины двемерского города. Может быть подбить на это дело Изгоев, в любом случае, если норды и ричмены достигнут мира, то их воинам и магам делать будет нечего, а битв хотеться будет.
Холодный ветер проник сквозь запахнутые полотна шатра и вернул хранителя Предела к делам насущным.
- Командуйте, Ульфрик. Я готов к любым вашим решениям. - серьезно сказал Серебряная Кровь и откинулся на стуле.

Поделиться715.11.2015 02:04:14

Автор: Торбьорн
Гость

- Если позволите, Ваше Величество... - тихим голосом вмешался Торбьорн. - Ярл задает мудрые вопросы. И нам всем стоит задать их себе. Изгои во многом нашими стараниями стали такими. Мы загнали их в горы, в каменные норы. Но не добили. Они жили там, дичали, превращались в зверей. С тех пор миновало четверть столетия. Жизнь в скалах трудна. С тех пор выросло новое поколение. Сколько из тех, кто еще помнит жизнь, когда они были Ричменами, живо? А те, кому теперь двадцать пять-тридцать лет, помнят только грязь, мрак, скалы, бесконечную войну, кровь. Их воспитывали на ненависти к нордам, они живут ей. Более того - они не знают другого мира. Вопросы политики, экономики, культуры - чужды им. Для них есть только их горы, которые они считают домом и мы, как злобные враги, пытающиеся эти скалы забрать себе. Вот их примитивное мироощущение.
Лукавый сделал паузу, чтобы присутствующие попытались понять смысл его слов, после чего продолжил.
- Действительно: что мы получим, даровав им независимость? Представим себе, что это произошло. Мы дали им во владение их черные скалы. Они не будут сажать репы, - черный взгляд упал на Тонгвора, - ярл прав. Они будут по-прежнему голодать. Вариант первый: часть их вождей согласится на мир и они будут жрать мох и диких коз пару месяцев. Потом начнется голод. Не знающие ремесел, горного дела, торговли, они не смогут даже ничего обменять на еду. А значит - будут ее отбирать. Они начнут спускаться в села и воровать. Возможно даже убивать. Дальше ситуация накалится, как клинок в горниле и в какой-то момент в племенах к власти придут те, кто захочет возобновления войны и грабежей. Второй вариант: они согласятся на условия, но не будут их соблюдать с самого начала.

Лукавый снова сделал паузу. После чего наклонился к Ульфрику и произнес:
- Светлейший Король, я предлагаю посеять раскол между вождями их племен. Нам нужно заполучить, хоть подкупом, хоть бусами, хоть особым назначением их "смотрящими" за Пределом этих вождей. И сделать это публично. Признать их, чтобы остальные вожаки отвернулись от них как от предателей, а их племена, напротив, сплотились вокруг них, как тех, кто обеспечивает им безбедную жизнь. Этим мы поселим меж ними более страшную ненависть, чем сильна их ненависть к нордам. Ведь самый страшный враг - это "свой", отрекшийся от тебя. Это первый шаг, который, с одной стороны, даст нам минимальное число надежных союзников в среде Трупоедов, обеспечит необходимыми разведданными и, одновременно, не даст им сплотиться. Второй шаг - уничтожать с двойной энергией, по мере сил остальных, а подкупленные племена - поощрять. Пусть те, кто останутся в горах, видят, как хороша жизнь у тех, кто с нами, и как трудна их. И они начнут потихоньку слезать со своих отрогов.

Отредактировано Торбьорн (15.11.2015 02:06:39)

Поделиться817.11.2015 09:31:08

Автор: Ульфрик I Буревестник [✝]
Гость

Ульфрик медленно переводил взгляд с одного собеседника на другой и улыбался. Слабо, еле кривя губы, но улыбался. Он ожидал большего сопротивления своему предложению, вплоть до хватания за грудь и жарких споров. К примеру, в шахтах Тонгвора за порцию жидкой баланды и под ругань надсмотрщиков махали кирками много изгоев; от него можно было бы ожидать отказ от мира, который прикроет поток военнопленных. Или Торнбьорн, умнейший человек его двора, но один из самых непредсказуемых политиков, у которого всегда свое виденье картины. В ком точно был уверен король, так это Галмар - старый норд плевался бы и костерил глупую политику, хватал бы свой топор и в сердцах вспоминал бы предков. Вон же изгои, взять их, да перебить к даэдра, и проблем. "Времена меняются. Только ты остаешься собой, старый нордлинг".
И вопросы, и доводы нордов было глупо отрицать. Ульфрик сам задавался вопросом, что делать с Изгоями: дать им слишком много земель, слишком сильные права автономии было бы ослаблением для Предела, слишком малые - конфликт в будущем. И видел только один выход.
- Будут голодать? Не знают торговли и ремесел? Торбьорн, Тонгвор, с каких пор нас, северян, интересуют проблемы скурвившихся изгоев? Мы выделим им земли, не самые богатые, не самые бедные, но контролируемые нашими фортами, и пусть варятся в своем котле. Ульфрик опять улыбнулся, но уже по-волчьи, жестко, подаваясь так же на встречу к советнику; в его холодных северных глаза не было ни капельки сожаления или сочувствия.
- Я знаю, что рано или поздно голод вынудит их взяться за меч. И тогда, как только они его поднимут, мы обвиним их в измене и будем жечь, вешать и резать, как скот. Потому я и выдаю им земли, что бы загнать их в одно место, как в стойло - ты же не станешь утверждать, что изгой стоит норда по выучке и воинскому умению? Ублюдков разбить нам мешает только их излишняя подвижность и разобщенность. Буревестник откинулся назад, все еще криво улыбаясь, до треска дерева вжимая двемерский кинжал в стол; вся его могучая фигура излучала мрачную уверенность повелителя суровых северных земель. Ни в светлых глазах, окруженных сеточкой морщин, ни на лице, поросшем густой щетиной, не было тени сомнения или раздумий. Король-воин, он привык рубить, а не размышлять, бить, а не сожалеть.
- Но, если им хватит ума, они поймут, как они слабы, и пойдут к нам. За хлебом, за полотном, за мясом. Пойдут в шахты, пойдут на фермы, пойдут на реки, поправ свои гордыню и воинственность. И пример тех, кто взялся за оружие и теперь висит на ближайшей ветке, будет их злить - но внушать страх к нордскому оружию. Король замолчал, теперь надолго, и что бы отдохнуть от своей речи, и прислушиваясь к звукам лагеря. Снаружи кто-то ругался, кто-то брязцал оружием, кто-то нестройными голосами распевал непристойную песенку; облокотившись об рукоять стула, Ульфрик прижался щекой к кулаку, продолжая речь уже более спокойно:
- Тем не менее, ты прав, Торнбьорн. Нам нужен пример благородства власти, нам нужен раскол в их рядах, а потому…, - король перевел жесткий взгляд с советника на ярла, - Тонгвор. У тебя в шахтах подыхают множество изгоев. Отбери среди них тех, кто не в состоянии держать кирку или близок к этому, и объяви им следующее: я, верховный король Скайрима и владыка Севера милостью своей дарю им свободу и прощение их преступлений; теперь каждый изгой может сложить оружие и быть помилован, что бы жить на своей, выделенной мной, земле, как свободный человек. Те же, кто предпочитает миру войну, будут немедленно схвачены и после пыток умерщвлены, их тела выставлены на всех перекрестках. Амнистия не распространяется на тварей, противных самым своим существованием и божественным законам: ворожей и их вересковых воинов. Что касается остального…, - Буревестник наклонился над картой, рассматривая ее и выискивая в среде красных и синих флажков нужные ему места. Хотя он и не был коренным предельцем, но гражданская война вкупе с походом на изгоев давали ему представление о местности, как и хорошая память полководца. Звякнув перчаткой, король ткнул пальцем по очереди в две точки, кивком головы приглашая собеседников:
- Форты Сангард и Хармугстал, мощные несокрушимые крепости, в которых можно разместить до тысячи солдат постоянным гарнизоном. Выберите рядом с ними земли, достаточные для проживания и прокорма до десяти тысяч каждая, но без шахт с ценными породами; если там проживают крестьяне, выселить с компенсацией, дома – разрушить, поля – сжечь. Мы дадим изгоям земли такие же дикие и первобытные, как они сами. Торнбьорн, я не зря освободил бардов от налогов, пусть теперь слагают песни о красоте мест Предела и мира в нем, стоит подготовить нордов к нему. Так же проследи, что бы мой приказ донесли до ушей каждого стражника, пусть умерят пыл и начинают делить изгоев на своих и чужих. А человека, который их объединит, который усмирит кровожадность этих животных, которого мы свяжем золотой цепью власти и подарков, я тебе предоставлю. Есть у меня одна кандидатура…, - задумчиво прикусив губу, Ульфрик откинулся назад в кресло, все еще рассматривая карту. Собрать разобщенные племена изгоев в двух отдаленных местах, под присмотром численного гарнизона, под властью своего человека было разумной мыслью. Но и опасной.

Поделиться917.11.2015 15:04:41

Автор: Тонгвор Серебряная Кровь
Гость

Во время разговоров, споров и яростных монологов, время словно замедлилось. Тонгвор провалился в размышления, в воспоминания о детстве и юношестве. О том, как его отец радовался появлению на свет брата и как со слезами на глазах уходил на войну. Перед глазами предстали кровавые расправы над всеми народами, воевавшими по разные стороны баррикад. Не редко альтмер сходился с альтмером, только один воевал во имя Империи и Талоса, а другой был предан Доминиону. Даже жители Топи умирали по обе стороны конфликта, но оставались преданными своей идее.
Когда-то давно отец сказал ему: "Когда ты будешь биться с кем-нибудь насмерть, не предавай сантиментам. Не думай о том, что у противника есть дети и любящая жена, сестры, братья и другие родственники. Он пришел на эту землю, кем бы он ни был, что бы отнять твою жизнь и приблизиться к твоим близким, дабы лишить их жизни как и тебя. На войне есть белые и черные, и только ты решаешь на чьей стороне ты будешь. Ты видишь мера, норда или имперца одетого в талморские одеяния? Убей его не думая, иначе он отнимет твою жизнь. В ту секунду, когда он дал присягу Доминиону, он перестал быть чьим-то братом, сестрой, внуком или сыном, он стал солдатом, который отнимет или отдаст жизнь во славу Талмора, понимаешь меня, Тонгвор?".
Довольно долго смысл этого выражения был непонятен норду, но со временем, когда клинки скрестились в Сиродиле, парень понял к чему клонил его отец. Во время войны нет правых или виноватых, есть две стороны, а потом победивший и проигравший, и в этом положении победителю достаются все лавры. Даже в этом неудачном мире с Талмором ясно, кто победил в войне.
На улице метель явила нордам милость, оставив за собой легкие кружащие хлопья снега, медленно покрывавшие стражника, охраняющего вход в шатер господ. Полностью закрытый шлем понемногу становился белым, а если на улице сейчас влажно, то скорее всего еще и тяжелел. Долгие годы Скайрим не знал покоя, не знал счастья и радости. В какой дом не посмотри, везде есть кто-то оплакивающий ушедшего в Совнгард. Сколько боли и страданий нужно еще этому проклятому и забытому краю, что бы уняться?
Издалека доносился голос Ульфрика, постепенно возвращая ярла Маркарта к реальности. Скрестив руки на груди, Серебряная Кровь дослушал короля Скайрима и задумался над весомыми словами. Разрушить дома, сжечь поля и тому подобные вещи удивили ярла. У норда было такое ощущение, что мир уже есть, потому в теле чувствовалась легкость, а на душе пели соловьи. Неужели мир? Неужели опасность миновала? В глубине души Тонгвор променял бы своей меч на пару книжек о двемерах или других загадочных расах, существах и событиях. Засел бы где-нибудь в Подкаменной Крепости и читал бы, медленно попивая вино или мед, слушая старого Рерика о событиях в Пределе. Початая бутылка вино стояла прямо перед лицом норда, а в стакане еще оставалось немного вина. Одним хлопком, он опрокинул вино внутрь себя и вкусная, вяжущая жидкость обдала теплом все внутри.
Заполнив стакан еще раз, Тонгвор вышел из шатра и отдал стакан стражнику снаружи, за которым он наблюдал не так давно.
- На сынок, не мерзни. - сказал ярл и крикнул небольшой кучке солдат, которые смеялись неподалеку. - Солдаты. Премия.
Поставив бутылку на снег, зашел обратно в шатер. В этот момент все уже высказались и молчали, обдумывая слова, а возможно просто ожидая слов других, раз сказать уже было ровно нечего.
- Ваша милость, я прошу прощения за мою дерзость, но зачем сжигать что-то, что уже построено? Почему бы просто не дать им то, чего они желают? Скажу свое авторитетное мнение, как человека знающего что такое строить не понаслышке. Сровнять что-то с землей не представляет труда, сжечь все вокруг и посыпать солью тоже. Я не скажу, что Предел сейчас на вершине экономического и политического подъема. Все довольно шатко. Я уже давно думаю о небольшой реформе, так как у нас есть определенные финансы. Мое предложение такое... - выдал Тонгвор, медленно расхаживая вдоль шатра и после паузы продолжил. - Я забираю крестьян в столицу со всеми их пожитками, либо распределяю их по другим территориям с хорошими землями. Есть несколько пастбищ, есть равнины с плодородными землями. Те, кто умеет ковать останутся в столице, у них будет не мало работы за которую я хорошо заплачу. В те деревни выедут оценщики и доплатят, если оно будет стоить больше, чем то, что я предложу взамен. Для ричменов, которые попросят нашего, в частности моего протектората отправятся в двемерские руины и в другие шахты и пещеры, которые представляют опасность для населения, что бы зачистить территорию. За все это я заплачу им, как заплатил бы любому норду. Многорасовая политика - это всегда сложно, ваша милость, вам ли не знать? Те кто захочет вспахивать и созидать, получат достойные земли. Те кто захочет продолжить воевать, но с эмблемой в зеленых тонах, тоже получат возможность доказать свою верность землям и жителям Маркарта. Тот кто ослушается и предаст меня, будет четвертован. Смените гнев на милость, Ульфрик. Если мы будем отвечать злом на зло, то мы породим новый конфликт. Днями и вечерами ко мне будут приходить ричмены и спрашивать с меня ресурсы на постройку зданий, будут просить еды и других вещей. Я не хочу решать мелкие нужны моих подданных.
После пылкого монолога сел, наблюдая, как Рерик записывает за Буревестником свое решение по вопросу ричменов в шахтах. Сложив бумагу трубочкой, связал зеленой лентой и скрепил воском, на который с усилием нажал печаткой ярл. Советник вышел из шатра, запахнув одеяние, дабы мороз Скайрима не забрался под одежду.
- Мы должны дать им шанс, мой король. - заключил Тонгвор Серебряная Кровь и посмотрел в глаза своему сюзерену.

Поделиться1018.11.2015 17:09:47

Автор: Торбьорн
Гость

- Слушаю, повелитель. - кратко ответил Лукавый, слегка кивнув.
Заставить бардов петь о "прекрасном Пределе" - не мудреное дело, тем более, что каждый второй бард был графоманом и занимался своим ремеслом скорее следуя жажде денег. А вот внушить солдатам, патрулям и дозорным, что помимо "плохих" изгоев есть еще и "хорошие" - это была задача практически неподъемная. Тем более, что "хорошие" изгои вряд ли будут себя вести сообразно своему новому статусу. Неизбежны будут стычки, столкновения. Жертвы среди нордов и месть за павших. Тяжелый мир...Лучше ли он, чем добрая война - большой вопрос. По крайней мере применительно к изгоям. "Что же делать?" - в голове Лукавого била молотом эта мысль. Торбьорн не верил шапкозакидательским настроениям короля по данному вопросу. Изгоев не так просто будет унять, и они не приползут на карачках за куском хлеба. Это игра вдолгую, чем просто издать пару указов и занять пару фортов.
От мрачных мыслей тана отвлекли речи Тонгвара. "Обливион! Да что же это он такое несет!" - простонал про себя советник. При всей чрезмерной залихватскости, план Ульфрика хотя бы был близок к жизни, а ярл, похоже, не имел никакого представления о душе изгоев и банальной человеческой мотивации.
- Даэдра! - не выдержав, воскликнул Торбьорн, сделав это, правда, тихим голосом. - Какой шанс? Какая оплата? Золотом, может? Какие материалы для домов??? Вы имеете дело с дикарями, которые не строят, а живут в пещерах. Или ты Тонгвор, полагаешь, что если бы они могли строить форты, они бы уже не соорудили хоть какие-то укрепления получше, чем навалы из бревен?
Лукавый сделал паузу и нагнулся через стол:
- Мы имеем дело с диким горным племенем, которое использует погремушки из черепов и бегает с перьями в волосах...Они позабыли про цивилизацию. Целое поколение, понимаете, поколение выросло по макушку в грязи и крови! А с нашей стороны целое поколение выросло воспринимая их только так, и никак иначе! Гнев на милость? Вы верно, переели грибов! Или перепили медовухи! Нужна тонкая политика по медленному, плавному уничтожению этого народа, с выделением той части, которую еще можно оккультурить. В первую очередь мы должны отделить у них их детей. Иначе мы получим еще одно поколение дикарей, которых норды Предела будут воспринимать как альмеры - нас. И те опять взбунтуются. Выделить часть из них, наиболее цивилизованных - скорее всего они и согласятся на мир. Дать им хорошие условия, свободу и доступ к благам. Остальных - нещадно уничтожать. Но без применения армии. Травить источники, убивать скот, заражать землю. Они должны спуститься с гор или подохнуть там! Все же, кого мы вернем в лоно цивилизации, должны забыть о том, как они жили, возненавидеть эту прошлую жизнь!

Поделиться1119.11.2015 10:03:12

Автор: Ульфрик I Буревестник [✝]
Гость

Особого энтузиазма или радостного рвения в лице своего советника Ульфрик не заметил, и это было естественно: король был человеком войны, и его решения были такие же жесткие и быстрые, Торнбьорн был более осторожен и нетороплив. За что, собственно, и был ценим. А вот выходка ярла Предела, бьющая своей невежественностью и неуважением к своему повелителю, была встречена легким недопониманием в глазах – Тонгвор во время совещания просто вышел к солдатам. Норд опустил руку, зарываясь пальцами в густую шерсть одного с волкодавов, холодным взглядом наблюдая за маневрами Серебряной Крови; но, стоило тому открыть рот, как злость поначалу изменилась удивлением, а потом едким раздражением. Тонгвор честно, откровенно и самоотверженно нес совершенную чушь, заглядывая в рот королю с таким смирением и надеждой, будто надеялся там найти спасение. «Талос, что за глупости? Какие двемерские руины, какая эмблема в зеленых тонах, какая, курва, многорасовая политика? Откуда он слов таких нахватался, от Консельмо, что ли?». Видимо, ораторский пыл и почти что крестьянская наивность речи ярла встревожили не только Буревестника, потому что его советник отреагировал почти так же. Только вслух.
- Довольно! Ульфрик не скрывал своего раздражения, потому и бесцеремонно прервал увещевания тана резким и повелевающим жестом руки. Тот был прав, хотя никак не хотел понять основной политики своего повелителя: Виндхельмский Медведь не жаждал мира с изгоями, почитания и культурного роста. Ему нужно было послушание и страх.
- Тонгвор, еще раз, даэдра, ты мне упомянешь о милости и благородстве, и я задамся вопросом, того ли человека я посадил на трон Маркарта. Твоя помощь серебром была очень ценна во время освободительной войны, но если ты не можешь видеть дальше своих грез, которые смердят наивным юношеством, то лучше отправляйся домой. Я дам изгоям то, чего они так хотят: относительную независимость и земли. И пусть они от голода детей своих жрут, пусть в задницы друг друга трахают, пусть голыми под Мессером и Секундой пляшут, меня это не волнует. Мне нужно их собрать, смешать в один поток и контролировать! Понимаешь это? Кон-тро-ли-ро-вать! Что бы если хотя бы один с этих ссучившихся ублюдков схватит меч и задумает пойти на моих нордов, моя дружина вздернула его сразу, а не после нудной беготни по скалам! Хрипло выдохнув, Ульфрик с раздражением отпихнул рукой морду пса, который не нашел более подходящего момента для облизывания его перчатки, все еще зло зыркая на предельца. Он мог бы добавить, что в целом изгоев начали успешно бить только после перемещения пяти тысяч дружинников Исграмора, что Тонгвор пока что больше сражается со своими политическими противниками в городе, чем с повстанцами, что особого изменения в состоянии Предела после назначения Серебряной Крови он не заметил, а у короля хватало осведомителей и явных, и тайных. Мог бы, но счел разумным продолжить все в том же холодном, но уже более спокойном тоне, не смотря на всю грубость слов:
- Мне не нужно милосердие и почитание. Мне нужно научить изгоев пониманию, что они зависимы от нордов. Что они не умеют строить дома, возделывать поля и разводить скот. Что они, как метко и едко заметил Торнбьорн, дикие варвары и по макушку в грязи, крови и дерьме. И если они захотят что-то от нас получить – еду, культуру или помощь, но хоть пусть в сраку тебя целуют, но за спасибо ничего не получт. Пусть их сыновья идут в шахты и на поля, дочери – в бордели и в служанки, а нет – пусть землю от голода грызут. Если тебе некуда девать серебро, дай его короне, у меня треть городов после войны еще не восстановлены! Король сердито поджал губы и перевел колючий взгляд с ярла на советника, ерзая в кресле и прикрывая плащом ноги: в шатер все же врывался холодный ветер, а жаровня внутри едва тлела. Пусть мужчина все еще был крепким нордом, а под броней был теплый поддоспешник, сидеть на сквозняке было не очень радостно.
- В твоих словах больше разума, Торнбьорн, но какого даэдра мы должны травить свои земли и ручьи? Мне не нужно, что бы изгои просто подыхали, нет – от нордских мечей, топоров и стрел. Они должны бояться и уважать наше оружие, помнить его смертельный металлический вкус, знать, что в любой момент мои дружинники могут отправить их в обливион, - Ульфрик замолчал, подбирая слова, - а не душу отдавать от яда, глада, клыков диких зверей и прочего мора. Понимаешь? А насчет окультуривания я согласен. Всех сирот войны отбирать и отправлять по городам под присмотр жрецов, в фортах выделить помещения для служителей Мары и Стуна, которые будут проповедовать среди изгоев о благе спасения души, милосердии, ужасах обливиона и ложности даэдрических богов. Естественно, только среди наших изгоев, нечего наших жрецов бросать на погибель. Пусть лечат и раздуют хлеб бесплатно, пусть обучают письму, принимают роды, погребают и благословляют, пока мои солдаты будут резать и рубить неугодных. Страх и почтение, а не любовь и милосердие. Отодвинув волкодава ногой, Ульфрик грузно поднялся, скрипя сочленениями доспехов, поправил плащ и пояс с оружием, подхватил за позолоченный рог свой шлем. Посмотрел на собеседников еще раз взглядом властным и жестким, пятерней сжимая рукоять топора.
- На этом пока что закончим, так как солнце уже катится вниз, а форт я хочу взять сегодня, да и кушать хочется. Тонгвор, проследи что бы крестьян оперативно переселили, часть изгоев отпустили с вестью о мире; Торнбьорн, на тебе остальные вопросы. Пошли. Буревестник прижал ладонью волосы, одел шлем и вышел под редкие белые хлопья снега и шум обрадованных солдат.

Поделиться1219.11.2015 13:56:43

Автор: Тонгвор Серебряная Кровь
Гость

Оба собеседника остались недовольны предложением Серебряной Крови, но это никак не смутило ярла. В любом случае его дело предложить, а решение примут за него те, кто имеет на это кровное право.
Этот мир скорее всего породит что-то другое, более кровавое, если не предоставить противнику нормальных условий проживания на земле. В любом случае это будет делами будущего, а не настоящего. Скорее всего Предел будет готов к дальнейшим развитиям событий.
- Я прошу прощения, мой король. Здесь мы слушаем ваши мысли и думаем, как бы их воплотить в жизнь. Мои предложения - это только небольшие теории, которые отдают сыростью гор и не более того. - Поклонился ярл и сел на свое место. - Вам нужно только отдать приказ, а все мы его тут же исполним.
В шатре возникла неловкая ситуация, по крайней мере для Тонгвора. Неизвестно кто еще окажется прав в этом примирении. Когда в последний раз матери и отцы покорялись, если их детей отбирали у них? Кто будет покорен, если его привели жить на выжженную землю и осушенные ручьи? Кто был рад жизни в пещере и довольствовался распухшими от голода животами?
После раздраженных фраз короля, он одел шлем и вышел из шатра, а значит совет окончен, самое время для действий. Распахнув ткань защищавшую их от ледяного ветра, солдаты шумно приветствовали освободителя Скайрима. За ним вышел и Тонгвор, щурив глаза от яркого дневного света.
- Смирно! - крикнул один из офицеров и все воины в зеленом вытянулись, взявшись за свое оружие.
- Вольно. - спокойно сказал Тонгвор, махнув рукой. - Построиться, ожидать команды.
- Вольно-о! - дублировал главный офицер. - Строиться, Обливион вас задери! Расслабились бездельники! Рольф, проклятая кочерышка! Ставлю пару септимов, что я опять буду трахать ричменку в форте, а ты будешь развлекаться с ворожеей!
Началась беготня, солдаты похватали щиты, мечи, топоры и унеслись в свои отряды, бросив все лишнее. Роты выстроились в течении нескольких минут, а вокруг них, как саблезубы, бродили офицеры и осматривали солдатню. Чаще всего претензии были к молодым бойцам, недавно прибывшим в войска. У кого-то был тупой меч, кто-то сам по себе был дураком, забот у офицера всегда хватало.
Погода благоволила нордам, осыпая их легким снегом, но все равно ледяная метель забиралась под доспехи, заставляя иногда вздрогнуть. Вдруг ярл почувствовал, что ступня зачесалась просто жутко, но чесаться перед королем, тем более перед солдатами - это дурной тон и нельзя было нарушить определенный этикет. Уйти обратно в палатку, как будто что-то забыл тоже нельзя, надо всегда быть рядом с его милостью. Оставалось только терпеть и ждать, пока само утихнет.
В голове прояснилось после свежего воздуха, и ярл начал думать о грядущих изменениях немного яснее и проще. В любом случае все решаемо, какими бы не были проблемы.

Поделиться1320.11.2015 01:18:15

Автор: Торбьорн
Гость

"Один слишком мирный, другой - слишком воинственный. Это твой шанс, Торбьорн. Пройди по канату." - Лукавый проводил короля взглядом и неглубоким поклоном, после чего, когда тот вышел, не запахнув палатку, отчего туда тотчас устремились легионы "белых мух", повернулся к Тонгвору и развел руками, как бы говоря "Ну что тут поделаешь???".
Тобьорн не был согласен с королем. Конечно, политика железа и крови сподвигнет остатки изгоев на воинственные выпады, вылазки...но не изменит ситуации в корне. Дикари останутся дикарями, и уйдут в еще более глубокую партизанщину. А норды... Норды все равно будут выглядеть по меньшей мере двусмысленно в глазах тех Изгоев, что перейдут на их сторону, и, что было бы неприятнее всего - в глазах Истории. А этого Торбьорн допустить не мог. Все-таки он служил Скайриму, просто через короля. Ульфрик - не самоценность. Завтра он может погибнуть, и Скайриму потребуется новый король, а пятно от уничтожения Изгоев ляжет на преемника Буревестника.
Конечно, он послушает короля. И сделает так, как он прикажет. Но будет действовать по-своему, параллельно. В конце-концов, свита для того и нужна, во многом, чтобы, пропуская указания повелителя через свои ряды, несколько преобразовывать механизм их исполнения, приближая его к реальности. Изгои...не должны быть уничтожены нордами, нет! Их должно уничтожить само провидение, сама история. Они выбрали независимость в непригодной для жизни земле, в дикости, грязи и изоляции от всего мира? Тогда этот гордый и непокорный народ должен исчезнуть...как бы в силу естественных причин. А поскольку часть их перейдет на сторону нордов, которые дали независимость одним, и любезно раскрыли объятия другим, Ульфрик запомнится как спаситель Изгоев от голодной смерти в скалах. Как великий нордский король, который принял в свои объятия этих бедных изгнанников и помог сохраниться хотя бы части из них...Что же удивительного, что они потом ассимилируются...Грустно, жалко...Но естественно. Нужно только подтолкнуть, ускорить эти естественные процессы!..

Лукавый вышел из палатки вслед за ярлом Предела. Морозный воздух сразу ожег кожу снежинками, и это ощущение навело Торбьорна на приятные мысли. "Необходимо поторопиться с примирением! Пусть уже эта зима заставит их почувствовать на собственной шкуре всю проигрышность собственной позиции."
- Необходимо переселить крестьян самым скорейшим образом! - пробормотал тан словно бы невзначай в пустоту. На самом деле слова были адресованы Тонгвору, за левым плечом которого Лукавый пристроился, надевая на бритую голову, которая изрядно мерзла при такой погоде, шлем. - Будут лютые морозы. В пещерах будет совсем холодно, а при таком дубаке - еще и голодно. Это наш шанс.

Отредактировано Торбьорн (20.11.2015 01:19:11)

Поделиться1421.11.2015 21:30:58

Автор: Ульфрик I Буревестник [✝]
Гость

Король твердым шагом прошел мимо собирающихся под окрики командиров солдат и развернулся возле одного с штандартов, коротко кивая на крики приветствия. Он ощущал, как в спину уколами ненависти вонзаются взгляды изгоев с темных провалов окон, но, находясь дальше успешного выстрела с лука, был вполне спокоен. Да и Ульфрику нравилось наблюдать, как собираются в отряды солдаты - его солдаты. Когда сразу после коронации он отдавал приказ создать отдельную, независимую от капризных ярлов армию профессиональных воинов, им двигало только желание обезопасить себя от других претендентов на трон; теперь же, рассматривая ровные ряды дружинников, закованных в сталь, украшенных синим цветом его герба, Буревестник понимал, какая мощь сосредоточена в его руках. И это грело его холодное нордское сердце. Подошедший Галмар ухмылялся, как старый голодный пес, опираясь топором об землю, с другой стороны застыл изваянием Торнбьорн; "десница" и "шуйца" своего короля. Солдаты ждали речь Ульфрика.
- Нордлинги! Воины! Дружина! Вот уже какой год, как земли наших отцов краснеют от проливаемой крови и чернеют от пожарищ. Какой год, как воронье терзает тела павших воинов, и раздается плач вдов и сирот по всей нашей стране. Какой год, как война собирает свою смертельную жатву. Голос короля негромко рокотал, он бегал взглядом по суровым усатым, бородатым и просто заросшим щетиной лицам, каждое с которых выражало как преданность повелителю, так и усталость. Большинство с них, даже отдохнувшие после окончания гражданской войны, все равно желали вернуться домой к родным семьям; политика Ульфрика заключалась в том, что бы держать солдат с одних наделов в других землях, дабы предупредить возможность перехода их под власть ярлов. Пусть даже он демобилизовал крестьян, пусть даже оставил самое профессиональное и верное ему ядро бывших Братьев Бури, владыка Севера не мог себе позволить рисковать короной. А потому он понимал их тоску по родному дому. И собирался ее использовать.
- Нам всем нужен мир, который мы заслужили своими потом и кровью, ранами и лишениями, болью и страданиями. Мир для нашей отчизны, уставшей от сражений и битв. И мы принесем этот мир на остриях наших мечей и пик! Мир для всех и каждого, в котором все будут равны! В котором наши руки будут сжимать не оружие, а рукояти плугов и топоров, и проливать мы будем не кровь из ран, а пот от труда! Ульфрик повысил голос, акцентируя внимание именно на простых и радостных для обычных солдат вещах - семья, труд, покой и прочая деревенская романтика. Злая ирония была в том, что даже после победы над Изгоями никто не станет расформировывать дружины, и солдаты будут уходить на покой только после окончания не самого короткого срока службы; слишком много было врагов у Скайрима, что бы позволять себе беспечность. Да и сами солдаты, привыкшие к насилию и лишениям, которые хитро назывались доблестью воинской службы, давно ставили себя выше по касте обычных землепашцев и ремесленников, что активно поддерживал король; он знал, как много с них возвращались обратно в ряды дружинников, предпочитая опасный, но почетный труд солдат.
- Там, за каменными стенами, с оружием в руках, спрятался враг. Опасный, кровожадный и бесчестный, да, как волк, как упырь жаждущий нашей с вами крови! Именно он стоит между нами и миром! Но, как и мы, он устал, он загнан в угол, он голоден и истощен. Его дети умирают от голода и болезней, его старики гибнут от клыков диких зверей, ибо их по старости выбрасывают, как сломавшийся меч или охромевшую лошадь. И разве мы, благородные северные воины, наследники первых людей, подобны диким зверям? Разве нам присущи безжалостность и бессердечность альтмеров? Разве Талос завещал нам резню, а не честный, благородный бой? Голос Ульфрика грохотал среди скал, усиленный луной, он то бил себя в грудь, подтверждая речи жестом, то сжимал пальцы в кулак на оружии, то указывал перстом на землю и небо; в общем, старательно занимал внимание солдат и их противников. Решения решениями, речи речами, но сам король понимал, как сложно будет научить солдатов одновременно и ненавидеть изгоев, и сочувствовать им. Сейчас им вбивали в голову глашатаи и офицеры, что изгои враг, который достоин только смерти; теперь необходимо было их научить делить ричменов на своих и чужих, на правильных и нет. А потому король и давил на то, что было дорого для каждого норда: честь и семья. Да и изгои, которые явно слышали его слова, могли задуматься над своей судьбой - кто знает, не встретят ли они глашатая с предложением капитуляции уже не стрелами, а согласием? Ульфрик с силой прижал бронированный кулак к нагруднику, обращаясь ко всем присутствующим:
- Разве мы откажем голодному ребенку в куске хлеба, если он не норд, а босмер или данмер? Разве мы будем убивать женщин и стариков, если они хотят мира, но из-за кровожадности своих вождей вынуждены взяться за оружие? Разве нами позабыты честь и благородство сыновей Исграмора? Нет! Никогда! Не при мне! Не при вас, мои благородные братья! Ибо это наш мир, наша земля, наша отчизна! И мы, а не эльфы, правим здесь! И если изгой, этот голодный тощий волк, отложит топор и придет к нашему костру, мы угостим его! И если мы найдем брошенного ребенка-изгоя, мы приголубим его! И, встретив брошенного ими старика, мы примем его, ибо мы - норды, и нет народа славней нас! Не смотря на зимний холод, Буревестнику уже было жарко; речь разгорячила его, пот строился по лицу и спине, но по взволнованным лицам солдат король понимал, что заставил их задуматься, осознавая и свою особенность как народа, и при этом зашевелить в их сердцах обычные человеческие чувства - жалость и сочувствие. Да, он ненавидел изгоев, и до сраки ему были их страдания, голод и боль, но подавляющее большинство его солдат были с того поколения, которое росло уже после восстания изгоев, а потому привыкло видеть в них не предателей, а простых врагов. А значит, были согласны подарить им жизнь.
- Нам нужен мир! И только войной мы можем его получить. Но это будет война, а не резня, сражение, а не бойня! И, когда изгои сложат оружие, мы примем их обратно, как свой народ, как дурных, но младших братьев, и с теми, кто покорится нам, мы вместе будем засевать поля, воспитывать детей и жить, как завещали наши предки. В мире! Как свободные люди Скайрима! За Скайрим! За мир! За Талоса! Утомленный речью, Ульфрик устало зашатался, но обошелся без поддержки плеча Галмара; нет, он улыбался, под крики сотен нордских глоток и лязг кулаков по сотням щитов. Повернувшись к Галмару, он коротко кивнул. Пришла пора второй раз высылать глашатая. Пришла пора отречься от старых обид и переступить предел.