Невысокие массивные постройки на примыкающей к дворцовой площади улице пестрели аркадами и строгими колоннами; по утреннему безлюдная, прямая как кропотливо очерченное поле рукописи, она утыкалась в площадь, но до той площади оставалось ещё прилично, когда, спешно шагающие по камню дороги, группа людей свернули во двор богатого особняка. Гостевой дворец, куда нынче поселили власть имущих, окружали строения ниже и скромнее - здесь и размещались все, прибывшие с королями, но не входящие в число их личной охраны. К одному такому "домику" и подошли одетые в тёмные плащи люди. Стучать постучали, а когда дверь открыли не потребовалось и короткого жеста, чтобы служку выволокли на улицу, быстро заткнув рот.
Два, четыре, шесть - семь человек вошли внутрь, затворив за собой двери, и без раздумий двинулись туда, где по их данным должна находиться спальня живущего в строении господина.
Многие скажут: имперцы не любят альтмеров. Другие прибавят: после резни в городах Сиродиила остроухих ни во что не ставят. Всё так, когда речь идёт о простых жителях. Тайная полиция Мидов, выполняющая приказ главы разведки, альтмера, к слову, в последнюю очередь смотрела на расу подозреваемого. Кто там, Диренни? Известный род, нашумевший. А теперь вот привлёкший внимание Пенитус Окулатус.
Одно несложное заклинание и дверь в спальню открыта.
- Летео Диренни, - громко, так, чтобы если даже мер спит, успел подскочить, - поднимайтесь, сударь.
Говорящий человек не соизволил снять капюшон, скорым шагом направляясь в центр комнаты, тогда как остальные рассредоточились по периметру.
- Вас ждут апартаменты в нижних ярусах дворца. Как обвиняемого в государственной измене.
Чувство создавалось такое, будто говорящий смаковал от этих слов, желал не просто донести информацию, но сделать это настолько нелепо, чтобы создалось ощущение некой шутки. Плохой шутки, стоит признать.
[AVA]http://s3.uploads.ru/7wsUx.jpg[/AVA]

В комнате было тихо. На стоявшей напротив окна кровати с балдахином мирно спала облачённая в долгополую ночную сорочку полноватая альмерка. Она лежала на спине, её нечёсаные сальные рыжие волосы разметались по подушке. На ночном столике у изголовья лежала толстая книга в тёмном переплёте, а рядом с ней стояла колба с мутной белесоватой жидкостью. Откуда-то снизу донёсся короткий стук, и спавшая открыла глаза. Сначала она подумала, что шум ей приснился, но со стороны лестницы послышались приглушённые шаги. Рыжая на цыпочках подкралась к двери в коридор, аккуратно закрыла задвижку и припала глазом к замочной скважине, стараясь дышать как можно тише. Шаги быстро приближались, и вскоре из полумрака показались семь закутанных в плащи с капюшонами силуэтов. Альтмерка затаила дыхание и бросила быстрый взгляд на колбу на ночном столике, мысленно ругая себя за то, что вместо того, чтобы выпить зелье невидимости, сразу подкралась к двери, но тут же прогнала эти мысли и вновь припала глазом к замочной скважине. Кем бы ни были таинственные типы в тёмных плащах, они пришли не за ней – один из них сотворил какое-то на пару секунд разогнавшее полумрак заклинание, и распахнулась дверь напротив, ведшая в апартаменты, выделенные придворному магу, а мгновение спустя повисшую было тишину расколол громкий холодный голос. Девушка вздрогнула, услышав предъявленное Летео Диренни обвинение, и бросила быстрый взгляд на стоявшую у ног её кровати сумку. Несколько секунд поколебавшись, она всё же на цыпочках подбежала к ней и осторожно, опасаясь звона алхимических склянок, достала из неё потрёпанную толстую тетрадь. Прижав её к груди, альтмерка лихорадочно осмотрелась, соображая, куда бы она могла спрятать свой дневник, чтобы никто его не нашёл, если бы ночным гостям приспичило устроить в особняке обыск. Поколебавшись, она осторожно откинула ковёр и, достав из сумки кинжал, выковыряла из паркета несколько досок, после чего положила в получившуюся дыру тетрадь и накрыла её ковром. Со стороны всё выглядело так, словно паркета никто не трогал. Вынутые доски, рыжая осторожно убрала под кровать и взяла с ночного столика колбу с зельем невидимости. Быстро выпив его, она вновь подкралась к двери и выглянула в замочную скважину, не желая пропустить более ни слова из разговора неизвестных типов в плащах и придворного мага.

- К сожалению, завтракать вам придется в допросной камере, милорд, - послышался негромкий голос, - прошу простить нам неучтивость, но мы люди военные, и не привыкли тратить время на приветствия, - только имперец мог так натурально изобразить голосом усмешку, абсолютно не меняя выражения лица.
И верно: то говорил один из вломившихся в покои мага имперских агентов. Он ничем не выделялся среди них; имел типичные для имперца черты лица, был так же коротко стрижен, был одет в такую же темную одежду...пожалуй, единственное, что отличало говорившего от остальных ищеек, так это более властный взгляд, выдававший в нем командующего теми, кто без предупреждения потревожил сегодня Летео Диренни своим визитом.
Не дожидаясь ответа от мага, Марк Кассий Цепион обернулся к еще одному имперцу, который стоял за его спиной - видимо, десятник или просто старший среди группы налетчиков. Подойдя к нему почти вплотную, Цепион очень тихо, так, чтобы его не слышал Диренни, процедил сквозь зубы, сверля глазами подчиненного:
- Каковы результаты обыска, сержант?
- Я...хмм..., - агент замялся, пытаясь придумать оправдание, - мы еще не успели, патрон...
- Тогда какого демона ты тут стоишь, собака? - все так же тихо произнес Марк, - обыскать дом. Немедленно.
"Чтоб этих тупоголовых кретинов Молаг Бал сожрал" - хмуро подумал Цепион, - "Наверняка этот длинноухий принял их за бродячий цирк".
Он появился в покоях советника несколькими минутами позднее, после того, как отдал приказ к задержанию. Необходимо было выставить наблюдателей по периметру: в случае чего они помешают придворному магу короля Эйдана покинуть дом. Или, по крайней мере, не оставят его без наблюдения.
Обливион побери этих дилетантов. Большую часть группы он отбирал сам, но нескольких ему пришлось отыскать среди "спящих" агентов прямо здесь, в Хаммерфелле, в том числе и нерасторопного сержанта. Можно было проявить больше энтузиазма, в конце концов все это не очень-то смахивало на летнюю прогулку под луной.
С тех пор, как Марка прислали расследовать конфликт, он уже порядком успел набегаться. Тут что-то было нечисто, ищейка чуял это нутром и ему хотелось докопаться до правды. Странно, но ему было даже интересно...Летео Диренни - одна из тех ниточек, которая, быть может, подскажет ему, как распутать клубок интриг, плетущихся в заливе Илиак. Но для начала нужно было закончить дело.
Теперь Марк Цепион вновь обратился к альтмеру все тем же учтиво-насмешливым тоном:
- Я вынужден просить вас, милорд...
Согласия мага никто, естественно, дожидаться не стал. Двое жилистых парней подскочили к нему сзади и силой надели широкие стальные браслеты, скрепленные тонкой, но прочной цепью; от каждого отходило еще по пять цепочек, которые оканчивались металлическими кольцами - по одному на каждый палец. Они имели очень полезные свойства. Такие браслеты изготавливались лучшими зачарователями специально для Пенитус Окулатус: на них лежали чары не только подавления магии, но и ее отражения. Маг, который рискнет создать огненный шар в этих браслетах, немедленно поджарит сам себя.
- Должен вас предупредить, - продолжал предводитель ищеек, - дом окружен. В чем предназначение этих браслетов вы, конечно, догадываетесь сами, - Отведя на мгновение взгляд, Марк сплюнул прямо на покрывающий пол шикарный ковер, - Вам, должно быть, интересно, милорд, чем вы заинтересовали Пенитус Окулатус? Что ж, дабы соблюсти все юридические формальности...Вы задержаны по подозрению в государственной измене или в причастности к таковой путем оказания содействия лицам, виновным в искусственном создании конфликта между Сентинелем и Даггерфоллом. Вы будете помещены под стражу и допрошены. На время следствия любые контакты с внешним миром вам строго запрещены. Вам понятно ваше... - тут ищейка недовольно скривился, отвлекаясь на какой-то шум, - ну что там еще?
Из соседней комнаты доносилась какая-то возня и сдавленные крики. Дверь отворилась и перед собравшимися предстала полуодетая альтмерка, повисшая на руках у двоих подручных Цепиона. О, если бы женщины могли убивать взглядом, то все присутствующие немедля скончались бы в страшных мучениях. Девушка явно была не в восторге.
Марк все же позволил себе слегка ухмыльнуться и спросил, обращаясь к одному из своих людей, рослому норду, который, казалось, держал эльфийку одним пальцем:
- В чем дело? Нашел что-то интересное?
- Так точно, патрон, - осклабился здоровяк, - Альтмерка. Спала в соседнем помещении. Вам этого сейчас не видно, патрон, но она - действительно интересная находка...
- Завязывай со своими нордскими выходками, Волчонок, - ухмыльнулся Цепион, но в следующий же миг вновь стал серьезен:
- Вяжите ее. Потом разберемся, кто она такая. Мы и так уже уйму времени потратили.
Все это время по дому сновали люди в темных капюшонах. Они обыскивали каждый угол, каждую щель. Очень скоро Марку доложили о некоторых вещах, представляющих интерес для следствия. Отдельного внимания заслуживал сверток с бумагами, найденный под подушкой у мага. Бегло пробежав глазами содержимое, Цепион передал бумаги Волчонку, коротко бросив ему "Нашим передай, пускай разбираются"; теперь, когда все имущество жильцов дома было тщательным образом упаковано и описано, можно было уходить.
Обоих пленных постарались вывезти как можно более незаметно. Им завязали глаза и посадили в повозку, приказав надеть черные плащи с широкими рукавами и капюшонами, полностью закрывающими лицо: так их никто не сможет узнать по одежде. Свидетелей обыска дома советника, вероятно, все же удалось избежать, хотя Марк не слишком на это рассчитывал. Однако же предпочел предпринять все необходимые меры для соблюдения секретности произошедшего.
Он оставил наблюдателей у дома Диренни и внутри него. Вряд ли кто-то попадется в такую простую ловушку, но Цепион использовал все возможности. Если к магу пожелает наведаться какой-нибудь приятель, его быстренько доставят куда следует. Кто знает, быть может эта "мышеловка" все-таки даст результат.
Не было никаких подземелий, кишащих крысами и прочей атмосферной атрибутики, которой славились Пенитус Окулатус. И мага, и девушку закрыли на замок в обычной комнатушке, которая напоминала скорее чей-то погреб, а не камеру. В подтверждение этому с потолочных балок грустно свисали забытые здесь кем-то связки чеснока и пучки сушеных трав. Утреннее солнце уже заглядывало сюда через узенькое окошко под потолком, похожее на бойницу.
Из-за запертой двери изредка доносился звук чьих-то шагов, но всегда быстро пропадал. Если их и собирались допрашивать, то сейчас у тайной полиции явно были дела поинтереснее.

Отредактировано Марк Кассий Цепион (02.01.2016 17:01:50)

Она и на самом деле почти заснула, будучи абсолютно уверенной, что столь ничтожная персона как она просто не может представлять какого бы то ни было интереса для тех, кто приходит за придворными магами. Однако таинственные ночные гости оказались куда более дотошными, нежели могло прийти ей в голову. Когда дверь в её комнату распахнулась, а темноту ночи разорвал свет пламени свечей, рыжая альтмерка только и успела, что запустить руку с сумку, действуя скорее инстинктивно, нежели обдуманно, однако у её непрошеных гостей реакция оказалась быстрее. Девушка схватила склянку с кислотой, но люди в чёрных балахонах схватили её за руки и выволокли из-под одеяла до того, как она успела достать импровизированное оружие. Чья-то тяжёлая рука крепко сжала её запястье, и пузатая склянка бесшумно упала на белые простыни.
- Отпустите меня, безмозглые огримы! – взвизгнула алхимик. Ответом ей стал мощный удар в живот, от которого у неё перехватило дыхание. Так и не объяснив, что по какому праву они ворвались в её комнату посреди ночи, незваные гости поволокли всё ещё хрипевшую проклятия и ругательства девушку к выходу, но один из них внезапно остановился и протянул руку к подолу её ночной сорочки.
- У нас нет на это времени! – прикрикнул на него напарник. Мужчина фыркнул, но спорить не стал и лишь ещё раз крепко ударил девушку, от чего у неё не осталось сил и на чуть слышную брань, а в глазах потемнело. Прояснилось её зрение лишь спустя несколько минут, когда её уже втащили в комнату придворного мага, который определённо не ожидал её увидеть и, возможно в первый раз в своей жизни, был не рад их внезапной встрече. То, с каким жаром он кинулся защищать её, почти заставило Максину пожалеть о подброшенных ему уликах, но инстинкт самосохранения тут же напомнил ей, что пришедшим в ночи громилам нужен хотя бы один обвиняемый, и если в их руках окажется столь высокопоставленная персона, как Летео Диренни – придворный маг короля Даггерфолла, то её шансы выбраться из этой переделки живой существенно повысятся. Не успела она об этом подумать, как новый приказ командира охотников за шпионами поколебал её уверенность – императорские псы определённо не собирались разбираться на месте. Второго комплекта кандалов, подобных тем, что красовались на руках придворного мага, у них не нашлось, и потому руки альтмерки грубо связали жёсткой верёвкой, глубоко врезавшейся в её нежную кожу. Когда новоиспечённых государственных преступников, предварительно надев на них бесформенные тёмные плащи и завязав им глаза, выводили из особняка, талморская шпионка лихорадочно соображала, остались ли в её комнате ещё хоть какие-нибудь следы, прямо или косвенно указывавшие на её причастность к шпионажу в пользу враждебной державы. Отчёты для своих господ, написанные изменённым почерком как раз на случай подобной облавы, она подбросила в комнату придворного мага как раз в тот момент, когда императорские псы упражнялись перед ним в красноречии, у неё же остался лишь дневник экспериментов, в котором она ни разу и словом не обмолвилась о том, каким интересам служит, кроме научных, а потому записи в нём изобличили бы её лишь в тщетных попытках вернуть к полноценной жизни умерших, что хоть и было преступлением, но совершенно иного толка, и всё же алхимик всерьёз беспокоилась за свою жизнь. Когда повязку с её глаз всё же сняли, она с удивлением обнаружила, что очутилась в какой-то каморке, а отнюдь не камере. По сравнению с талморским казематом, в котором она очутилась перед тем, как стать шпионкой, эта комнатушка могла показаться настоящими хоромами. К удивлению Максины, её заперли вместе с Летео, однако догадаться, почему столь дотошные в своих приёмах императорские псы не стали их разлучать, было несложно – они определённо рассчитывали на то, что если альтмеры и в самом деле являлись сообщниками, то оставшись наедине, могли разговориться, тем самым заметно упростив им работу, или же кто-то один из них, виновный в чём бы то ни было, решил бы вдруг покаяться перед брошенным из-за него в импровизированную темницу собратом, опять же рассказав всё, что им нужно было знать, без всяких пыток.
- Что ж, после ужасов войны и безжалостности пустыни, это далеко не худшее место, – нервно усмехнулась Максина в ответ на причитания Летео и обвела помещение, в котором они оказались, внимательным взглядом. Её внимание сразу же привлекли пучки трав под потолком.
- Интересно, если мне удастся до них дотянуться, смогу ли я приготовить из того, что столь любезно оставили нам наши тюремщики, какой-нибудь порошок, который сможет помочь нам выбраться из этой передряги? – задумчиво пробормотала алхимик. Виновато-растерянный вид товарища по несчастью подбивал её раскрыть ему свою версию причины, по которой они очутились в столь неприятном положении, но подозрения о присутствии за стеной каморки имперского соглядатая не позволяли ей идти на такой риск.

Когда пленников поместили под замок, Марк решил заняться тем, что его люди нашли в доме Диренни. Его весьма разочаровало, что ничего действительно стоящего там не нашлось, поэтому он обратил особое внимание на тот самый сверток с документами, найденный под подушкой у мага. Бумаги были составлены с помощью обычной криптографии и содержали общие сведения о состоянии дел вокруг нынешнего конфликта в заливе Илиак. Подобные отчеты Марк сам составлял сотни раз. Однако...эти были написаны на языке высших эльфов. Эта ниточка вела, что наиболее вероятно, к Талмору, и эта догадка не давала ищейке покоя. Он подозревал, что Доминион вскоре проявит себя, был уверен, что проклятые длинноухие как-то замешаны в том, что здесь происходит. Но обнаружить себя таким нелепым образом?
В записях не было каких-то действительно важных сведений. Скорее общие наблюдения. Такого рода информацию можно было собрать достаточно легко, если соглядатай был опытен и у него получилось добиться определенного доверия там, где ему предстояло работать. Цепиона заинтересовал не сам факт наличия талморских глаз на этой территории.
Его удивляло, что документы были обнаружены в таком нелепом "тайнике". На первый взгляд они могли навести подозрения в шпионаже на придворного мага...да, это ввело бы в заблуждение кого угодно, но только не Марка.
Ищейка был уверен не только в том, что Диренни никак не связан с политическими интригами Хай Рока, но и в том, что он не мог быть талморским шпионом. В пользу этого говорило его досье, но больше всего - обстоятельства, при которых эти компрометирующие письма были добыты имперскими агентами. Сам Цепион не стал бы избирать это направление для расследования. Но был получен приказ к задержанию, и он обязан был его выполнить.
Не похоже было на Талмор. Слишком нелепая ошибка - хранить такую переписку в настолько забавном месте. Для Цепиона факт был очевиден - мага попытались подставить, причем крайне неумело. Впрочем, агент ни в коем случае не стал бы недооценивать разведку Талмора. Наиболее подходящее объяснение - их шпион сделал это впопыхах, был застигнут врасплох. Например, внезапным обыском в доме Диренни.
Все указывало на девчонку. Цепион не пожалел, что оказался достаточно дальновидным, чтобы прихватить ее с собой.
Итак, Летео не причастен. Пытаться выудить из него хотя бы что-то полезное, значит попусту тратить драгоценное время. Правда, он мог бы стать хорошим союзником: все-таки маг вхож в ближайшее окружение короля Эйдана, а это может пригодиться.
А вот что касается эльфийки...к ней стоило присмотреться. Диренни сам наверняка не в курсе ее истинной причины пребывания в Хаммерфелле. Она не с проста оказалась у него дома на правах гостьи. Кем она была для мага? Любовницей? Если так, вполне возможно, что Летео мог стать хорошим рычагом давления на шпионку.
Впрочем, еще оставался вариант того, что они сообщники, изображающие невинных овечек.
Именно поэтому Марк приказал поместить их вдвоем. Он собирался показать магу документы, найденные у него, и обвинить в шпионаже в пользу Талмора в присутствии девчонки. Подобное обвинение не имело под собой действительно веских оснований; но если маг невиновен, он сам может вывести шпионку на откровенный разговор. Короче говоря, Марку нужно было посмотреть на реакцию обоих заключенных. Да, все эти выводы основывалось на довольно зыбкой почве. Но у Цепиона не было выхода - весь штат Пенитус Окулатус подгоняли вышестоящие, требуя результатов в кратчайшие сроки. Приходилось полагаться на инстинкты ищейки.
Необходимо было действовать незамедлительно. Прихватив с собой документы и Волчонка, Цепион быстро спустился по лестнице вниз; приказав норду помалкивать и держать ухо востро, ищейка открыл дверь кладовки и вошел внутрь.
Развернув принесенные с собой бумаги, он показал их Летео:

- Милорд. Эти депеши были найдены у вас в доме. Они составлены на альдмерисе и содержат сведения, представляющие угрозу благополучию Империи и ее граждан. То обстоятельство, что они были найдены у вас, а так же подробный их анализ, дают мне веские основания обвинить вас в шпионаже в пользу Альдмерского Домениона, что является изменой. Это тяжкое преступление против Рубинового Трона и Даггерфолла. Вам знакомы эти бумаги? Можете сказать что-нибудь в свою защиту?

Ожидая ответа мага, Марк неотрывно наблюдал за его реакцией и за поведением девушки.

Максина ободряюще улыбнулась.
- Чеснок и перец как нельзя лучше подходят для чесоточного порошка, который также вызывает кашель, чихание и слезотечение, и связанные руки мне не помеха, – она перевела задумчивый взгляд с соседа по камере на потолок и обратно. – Ты сможешь меня подсадить, Летео? – в её взгляде не было и тени издевки, хоть девушка и понимала, что ничем хорошим её авантюра не кончится. Врождённая грация товарищей по несчастью неизбежно обернула бы их попытку дотянуться до потолка падением, на шум которого уж точно сбежались бы все арестовавшие их императорские псы, даже если никто сейчас не пытался подслушать вынужденных подельников. Максина не разделяла уверенности Летео в том, что их обоих задержали именно из-за него – нельзя было исключать вероятности того, что какой-то из её отчётов для своего талморского начальства оказался перехвачен, и имперские охотники на шпионов, не сумев вычислить его вероятного отправителя, решили взять количеством, схватив сразу всех возможных подозреваемых. Однако делиться своими мыслями с придворным магом она не спешила – ей была на руку его уверенность в собственной виновности во всех постигших их этой ночью неприятностях, а потому колебать её она не собиралась.
- Если ты прав, и меня действительно отпустят раньше, чем тебя, к кому мне стоит обратиться, чтобы за тебя вступились? – изобразив искреннее беспокойство, спросила девушка, глядя альтмеру в глаза. Он сам подсказал ей наиболее удачную линию поведения, и теперь она собиралась придерживаться её до конца. Вот только ответить придворный маг не успел – дверь камеры внезапно отворилась, и вошёл рослый имперец, которому альтмеры и были обязаны своим арестом. Максина поверила было в то, что за какой-то из стен и в самом деле скрывался соглядатай, подавший командиру сигнал в тот момент, когда услышал что-то интересное, но стоило дознавателю заговорить, и всё встало на свои места. Как и планировала шпионка, её отчёты под подушкой придворного мага не остались незамеченными императорскими псами, и всё указывало на то, что они проглотили эту наживку. Она едва сдержала вздох облегчения и заставила себя удивлённо посмотреть на имперца, после чего перевела взгляд на соседа по камере, при этом в её водянистых глазах промелькнула смесь удивления и разочарования, словно она не желала верить в то, что Летео работал на Талмор. Слушая защитную речь незадачливого альтмера, девушка мысленно пожурила себя за то, что сама не догадалась дополнительно шифровать свои отчёты, используя мёртвые языки, в коих разбиралась немногим хуже без вины виноватого придворного мага, который, по всей видимости, решил, что предъявленные ему бумаги являются всего лишь провокацией дознавателя. Когда он вновь принялся её выгораживать, Максина неожиданно для себя почувствовала, что поступает неправильно, однако усилием воли подавила в себе желание заявить, что имперцам нужна именно она, а Летео виноват лишь в том, что пригрел на груди змею, даже не подозревая о её природе, но подобное признание стало бы для неё смертным приговором – если у придворного мага было достаточно связей и веса при дворе Даггерфолла, чтобы его не казнили по законам военного времени, то безродную болотную ведьму вполне могли обезглавить сразу после провала, а потому она предпочла пожертвовать единственным мером, которому была небезразлична.

- Ну, у нас наверняка найдется парочка дел, которых некому пришить, а признания под пыткой всегда легко освобождают нас от лишней волокиты, - поморщился Цепион в ответ на менторский тон Максины. "Еще поучить меня решила, талморская девка..."
- И да, я мог бы сделать то, о чем ты говоришь. Откуда тебе знать, что я этого не сделал? Да, в общем-то, ниоткуда. Можешь упираться сколько влезет, у тебя просто нет выбора. Мне не нужен Эйдан, за ним мы и без тебя вполне способны приглядеть. Меня интересует, кто решил сунуть свой нос в наши дела на этот раз. Но не для того, чтобы узнать его мотивы, а чтобы попросту вогнать ему кусок стали в глотку. Такова моя работа: находить сорняки в имперском огороде и вырывать их с корнем.
Марка упрямство девчонки уже порядком утомило. Теперь ему становилось просто скучно.
- Не хочешь признаваться мне, так и скамп с тобой. Глупо в таком положении изображать невинную жертву - неумелое лицемерие для тебя сейчас даже хуже, чем полная откровенность. Ну что ж...Упрямство помогает найти славную смерть, а вот долгую жизнь оно не обеспечит. Ты слышала то, что я сказал - каков твой ответ? Ты согласна оказать нам парочку услуг? Диренни ничего не узнает, если тебя это беспокоит.

Марк перестал подпирать стену и принялся мерить камеру шагами.
- Я рад, что мы, наконец, пришли к взаимопониманию. Ты правильно поступила, сказав правду. Знай, что я выполню свои условия нашего соглашения, - он понимал, что она вряд ли поверит в его слова, но посчитал своим долгом сказать их, - Что получишь? Защиту. И деньги. Если ты поступишь на службу Пенитус Окулатус, мы за тобой присмотрим. Не в наших привычках продавать своих... - здесь он покривил душой. Он не мог говорить за весь департамент. Но сам Цепион никогда не бросал своих парней, попавших в передрягу, хотя и не всегда встречал понимание со стороны начальства. Долгая служба в Легионе привила Марку чувство братской ответственности за тех, с кем ему доводилось сражаться плечом к плечу с врагом. И хотя он больше не солдат, старые привычки глубоко въелись в его сознание, став неотделимой частью характера. Но как бы не разрешилась сложившаяся ситуация с талморской шпионкой, упускать ее из виду Марк вовсе не собирался. В конце концов, слишком гладко все прошло; кто знает, вдруг этот маленький спектакль - часть чьего-то изощренного плана? Двойные агенты тем и опасны - никогда точно не знаешь, на чьей они стороне.
- Твое нынешнее положение сослужит нам хорошую службу. Не стану скрывать, что мой отдел работает здесь только чтобы выяснить причины конфликта и в случае необходимости, повлиять на него. Тем не менее...лично меня не сильно радует то, что Талмор и здесь решил нагреть руки. Ты поможешь мне взять "языка" - зная место, в котором ты оставляла свои донесения, мы сможем напасть на след талморской агентуры в Хаммерфелле. Считай это своим испытанием на преданность. Кроме того - ты останешься при лорде Диренни. Не думаю, что ему стоит знать о нашем разговоре. Его задержанием Пенитус Окулатус ничего не добились - кроме того, о чем я подозревал с самого начала: этот альтмер понятия не имеет, что происходит между двумя королями. Но он сможет помочь нам это выяснить, если мы используем его положение при дворе Эйдана. Ну, если ты согласна на такие условия, то позволь проводить тебя к милорду Летео. Думаю, он с нетерпением ждет нашего возвращения.

Совместный пост.
Всякая молва – что чумное поветрие, разносится быстро. Особенно в среде людей, которых положение обязывает все про всех знать – потому известие о взятии пары языков среди агентов Пенитус Окулатус распространилось даже скорее, чем лихорадка.
Резкий голос, раздавшийся за тяжелой, обитой железом дверью и явно не принадлежавший ни одному из выставленных на охрану широкоплечих детин, был тому очередным подтверждением.
Оклик стих, а секундой позже дверь дрогнула и с мерзким скрежетом отворилась, пропуская в помещение того, кто дожидался за порогом – облаченный в черное мужчина вынужден был пригнуться, чтобы не шарахнуться лбом о притолоку. Выпрямившись, он окинул взглядом помещение, задержав взор на неопрятного вида альтмерке, после чего негромко хмыкнул:
- Не приврали, значит. Марк? На минутку.
Сказав так, он качнул головой в сторону коридора и вышел, не желая продолжать разговор в присутствии заключенной.
Цепион слегка наклонил голову набок, но ничем более не выказал своего удивления. Вот уж кого он не ожидал... Глэндейл. Впрочем, тут и удивляться было нечему. Нет ничего странного в том, что Церагата отправили сюда. Марка удивил не сам факт его присутствия, а скорее неожиданность визита: с комиссаром они не встречались на одной дорожке уже по меньшей мере несколько лет.
Однако, негативных ощущений это внезапное происшествие никоим образом у него не вызвало. В их полку прибыло, вот и все. Для решения местных проблем у Пенитус Окулатус явно не хватало умелых рук.
Взглядом скомандовав Волчонку, скучавшему за дверью, приглядеть за девчонкой, Цепион отошел с комиссаром в другой конец коридора; так, чтобы их нельзя было услышать со стороны входа в подземелье. Окинув старого приятеля критическим взором, агент слегка приподнял левый уголок губ и произнес:
- Рад тебя видеть. Ничуть не изменился. Чем обязан твоему визиту?
Церагат привалился к стене и скрестил руки на груди. Так и не рассмеявшись шутке про неизменную внешность, кивнул на дверь:
- Работой, чем обычно. Птицы напели, что ты прихватил даггерфолльского мага и некую менее известную особу. Успел уже с них что-нибудь вытянуть?
В голосе Глендэйла звучало сомнение – досье, собранное на Диренни, менее всего походило на сводку данных о потенциальном шпионе и изменнике. К тому же, при дворе суверена союзного государства тот был все-таки не последней личностью – и чтобы вот так держать его в застенках, нужны были очень веские причины.
- И та встрепанная горлица – кто?
Марк вздохнул и покачал головой:
- Из мага ничего. Нечего вытаскивать из пустого сундука. Он чист, насколько я могу судить. По крайней мере, у меня нет никаких оснований его и дальше здесь держать, а тем более прибегать к пыткам. Работа работой, но все же имперские законы пока никто не отменял. Ты бы видел его; боюсь, как бы скандала не вышло, - ищейка коротко хохотнул, - все-таки нам приказали брать его тепленьким прямо из теплой постели. Целый спектакль устроили, а толку - ноль. Девка оказалась интереснее, - Цепион слегка задумался, стоит ли рассказывать Церагату все. Как знать, с каким поручением его сюда прислали, - ну а ты? Решил посмотреть? Мы тут жалуемся, что не хватает людей; но ни за что не поверю, что начальство вдруг прислушалось и решило в кои то веки помочь специалистами.
- Иной раз в пустых сундуках обнаруживается двойное дно. – Церагат пожал плечами, не торопясь соглашаться и безоглядно верить в невинность задержанного мага. – Хотя, судя по тому, что про него рассказывали, ему бы в самом деле в постельке пролеживать. На худой конец – в руинах стены кисточкой обмахивать, таким он славен… Ты уже проводил с ним допрос или так, подергал немного?
Пустой сундук или нет, а Диренни все же мог оказаться полезен – порой люди совершают деяния неосознанно, не понимая, что кто-то сторонний умело водит их не за нос даже, а за шкирку, как сопливого котенка.
В ответ на вопрос Марка Церагат только головой покачал и коротко вздохнул – какое там:
- Правильно сделаешь, раз не поверишь. Людей не хватает повсеместно, просто потому что посылать приходится всех и всюду. При том имеем мы все еще большое красочное ничего. Так что я здесь больше по личной инициативе. – Мужчина ненадолго задумался, опустил голову. Когда он не двигался, то напоминал гигантскую куклу – под многослойной одеждой и маской терялось ощущение живого тела. – Хотя чем-то, возможно, помочь смогу. Ты опаивал их? Под сладким, бывает, рассказывают больше и правдивее, чем под пытками.
«Сладким» Церагат ласково величал мозгодробительную наркотическую смесь, враз отшибавшую у выпившего всякое подобие свободной воли. Те превращались в нечто навроде заводной игрушки-шагоходки – куда повернешь, туда и пойдет. С той только разницей, что люди могли ворочать разве что языком, но никак не ногами.
- Не в этом случае, - поморщился Марк, - впрочем, я и сам не доверяю тем, кто так или иначе попадает к нам на приватную беседу. Но никаких стоящих улик против Диренни нет, а что до зелья... мне были даны четкие указания. Ситуация и так напряженная, патрон по головке не погладит, если мы начнем выщипывать перья у королевских пташек, не имея на то веских оснований. Впрочем... Знаешь, что я подумал? - прищурился агент, - Диренни заявляет, что невиновен; что ж, пускай докажет, добровольно приняв декокт. Насколько я знаю, смеси безвредны и не приносят последствий. Предложим магу очистить его доброе имя. Надеюсь, ты притащил эту мерзость с собой: нам досточтимые управители не удосужились предоставить ни одного штатного мага, не говоря уже о знающих алхимиках.
- Ну что?, - снова наклонил голову Марк, выжидательно глядя на комиссара, - поработаем вместе в этой клоаке?
Церагат выслушал коллегу, не перебивая. Про себя он вполне разделял его негодование, но кой смысл был лишний раз полоскать эту тему, раз ничего поделать все равно было нельзя?
Затея с проверкой на вшивость, впрочем, была неплоха – у этого Диренни попросту не будет иного выбора, по крайней мере, если он и вправду чист. Отказ же будет означать, что магу все-таки есть, что скрывать, а это, в свою очередь, даст какой-никакой повод Пенитус Окулатус придержать эльфа поближе к себе. Иначе говоря – вцепиться в него хваткой, каковой и даэдрот позавидует.
- Ну, как «безвредны». – Глендэйл хмыкнул, развеселившись, и легонько похлопал рукою по неприметной поясной суме, до сего момента незамеченной скрывавшейся под накидкой. – Полежит пластом денек, голова поболит, магику ему на сутки-другие подсушит. Но в остальном – будет жив и даже относительно здоров. Муки похмелья еще никого не убивали, а тут его даже рвать не будет. Если не успел накануне плотно поесть, конечно.
На том и порешили. Ударив по рукам, мужчины разошлись: Цепион возвратился в камеру, где его дожидалась альтмерка, а Церагат отправился в пыльную кладовку, экспромтом переделанную в место заточения благородного лорда Диренни. По пути он реквизировал пару стульев, на которых посиживали охранники, приставленные сторожить задержанного - авось не развалятся.
- Полагаю, в нынешней ситуации пожелание доброго дня прозвучит издевательски и неискренне. Посему просто здравствуйте. - Ногой прикрыв за собой дверь, комиссар поставил свою ношу, жестом предложил Диренни сесть и, церемонно поклонившись, сел сам. - Церагат Глендэйл, к вашим услугам. Я здесь дабы хоть немного разъяснить возникшую ситуацию и, возможно, помочь лично вам выбраться из затруднительного положения - к взаимному удовлетворению, надеюсь.

Отредактировано Церагат Глендэйл (12.02.2016 03:41:19)

- Максиной?.. А. Если это та особа, каковой в данный момент поглощено внимание моего коллеги, то с ней все в порядке. Я видел ее не далее как несколько минут назад и могу заверить, что вреда ей не причинили. – Церагат слегка пожал плечами, не соглашаясь, но и не отметая слова о невиновности альтмерки. – Если ситуация обстоит ровно так, как вы описываете, и она действительно не владеет информацией, которая могла бы быть нам полезна, то этой… Максине… ничего не грозит. Однако сейчас речь не о ней.
Подкрепляя свои слова, Глендейл кивнул в сторону Летео.
За даггерфолльским магом было занятно наблюдать. За тем, как он двигался, как говорил, как в целом вел себя – растерянный, вдвойне нескладный от кандалов и совершенно невнушительный. В его жестах и во взгляде не просматривалось отголосков паники или напускной уверенности, которую обычно демонстрируют попавшиеся на горячем шпионы, все же пытающиеся состроить из себя невинность. Диренни просто устал – и физически, и умственно, устал от того, как с ним обращались этим утром и, заранее, от того, как с ним могли обращаться в дальнейшем. И, судя по тому, как он вперед всего прочего волновался за спутницу, а не за себя, эльф непоколебимо верил, что все происходившее – одно большое возмутительное недоразумение, которое, тем не менее, вскоре разрешится в его пользу.
- Полагаю, вы осознаете, что мы не можем – не имеем права просто взять и поверить вам на слово. – Комиссар покачал головой и наклонился вперед, пристально взирая на собеседника из-за маски. – Даже несмотря на то, что вы производите исключительно положительное впечатление – как собственными действиями, так и, косвенно, вашим досье. Все вкупе это свидетельствует либо о том, что вы являетесь фигурой безвредной и, прошу простить, совершенно непримечательной в политическом плане. Либо о том, что вы превосходно скрываетесь и многие известные мне лицедеи вам в подметки не годятся.
На последних словах Церагат выпрямился, опершись руками о колени. Можно было сколь угодно долго рассуждать о том, что шпионы не выглядят вот «так» - полноватый, немного неуклюжий Диренни менее всего походил на засланного соглядатая. Глендейл же, в свою очередь, ссылаясь на многолетний опыт, мог бы сказать, что обычно шпионы ровно так и выглядят – вовсе на шпионов не похожими. В противном случае – грош им цена.
- И вы, и мой коллега – оба прекрасно понимаете, что вам статус обеспечивает определенный… Скажем, иммунитет. Посему устраивать допрос с пристрастием мы не можем, равно как не можем просто взять и отпустить вас. Вот почему Марк обратился ко мне за… некоторого рода помощью. – Она медленно повел плечами и ненадолго замолчал, будто подбирая слова. – Видите ли, у нас несколько различные методы. Если Марк – большой выдумщик по части дознания «классического», то я в большей степени полагаюсь на менее внушительные средства. Но порой более действенные – и безопасные. Для вас.
Откинувшись на стуле, Церагат отбросил в сторону полу короткой накидки и запустил руку в поясную сумку – дабы секундой позже продемонстрировать Летео изящный в своей простоте флакон из темного стекла.
- Наше предложение таково: вы принимаете данную смесь, приготовленную мною собственноручно – и под ее действием отвечаете на вопросы Марка, все, какие у него ни возникнут. Если вам, как вы сами утверждаете, скрывать нечего, то никаких  поводов для отказа быть не должно, верно? В свою очередь могу заверить, что добровольное желание сотрудничать будет оценено высоко – так высоко, что вас незамедлительно отпустят. – Комиссар говорил спокойно, с ленцой перекатывая флакон между затянутыми в перчатку пальцами. Но в какой-то момент речь его изменилась – голос утратил ненавязчивую вкрадчивость и зазвучал резко. Церагат выпрямился, расправляя плечи, и продолжил тоном куда менее доброжелательным: - Отказ же даст повод считать, что вам все же есть, что прятать, и, следовательно, обеспечит нас оправданием для последующего содержания вашей персоны здесь. Или в менее приятной обстановке.
Комиссар замолчал, позволяя Диренни переварить услышанное. Про себя он всерьез ожидал взрыва эмоций, возмущений и праведного гнева – так часто бывало, даже если принятия наркотика в самом деле являлось удобнейшим способом решить проблему, причем, для всех сторон. Убедившись, что Летео его понял, Церагат продолжил, мягко:
- Это не яд, если, конечно, вы не склонны называть ядом алкоголь и прочие методы увеселения. Всего лишь средство, выборочно и временно подавляющее волю принявшего, лишающее возможности лгать. Многократно проверенное, несмертельное и почти безвредное. Думаю, потерпеть головную боль и легкое недомогание – участь более привлекательная, чем впоследствии страдать от вырванных ногтей, раздробленных голеней и многочисленных спиц, протыкающих мышцы и болевые точки по всему телу. Знаете, даже взрослому мужчине нужно приложить некоторое усилие, чтобы протолкнуть спицу сквозь икру…

Отредактировано Церагат Глендэйл (13.01.2016 22:44:02)

- Я бы с удовольствием выслушал, будь ситуация несколько иной. – Без тени издевки ответил Церагат, судя по тону, ничуть не обидевшись на прозвучавший в словах Летео вызов. – Но увы – долг, как говорится, зовет. Если обстоятельства позволят и ваше предложение останется в силе – я с радостью свяжусь и побеседую с вами позже.
Про себя комиссар сомневался, что магу захотелось бы когда-то потом с ним беседовать, видеться и вообще его вспоминать. Впечатление от первой встречи, произошедшей практически в камере и в рамках отношений «заключенный-тюремщик» не слишком располагает к возникновению приятельской связи. Ах, эта классовая предвзятость!
К тому же, Диренни таращился. Пялился на Глендэйла – как это часто случалось с последним… Везде. А он этого не любил. Пусть и сокрытый под сотней тряпок, он все равно оставался приметной фигурой, и, в целом, успел смириться с тем фактом, что окружающие всегда будут задавать вопросы о его внешнем облике. Однако аморфное обтекаемое «общество» как неопределенное множество людей и меров и один конкретный индивид, удивленно лупающий на тебя глазенки – явления различные.
Ощущать на себе любопытный, ползавший, как насекомое, взгляд единственной персоны, к тому же сидевшей напротив, было неприятно. Аж чесалось - то ли лицо, то ли кулак.
- Ваша осведомленность приятно удивляет, пусть и угадано не все. Тем не менее, я работаю не первый год и успел досконально проверить ее действие, в том числе и на себе – никаких вредных долговременных последствий от однократного употребления нет. Вы любите сладкое?.. К тому же, яд или нет, это – наилучшая из возможных альтернатив. – Помстившаяся было в речи приязнь испарилась, стоило Летео продолжить. Церагат покачал головой, опустил руку с флаконом и принялся медленно выстукивать сосудом по колену. – И такая забота о спутнице… Трогательна, в чем-то импонирует. Но неуместна. Сейчас на чаше весов лежит исключительно ваша… Допустим, не жизнь, но дальнейшая физическая состоятельность. И прочие мелочи, вроде репутации. Судьба «Максины», в свою очередь, зависит от нее и только, вы, при всем желании, ничего поделать не можете. Исходя из того, что ни я, ни, кажется, вы не слышите приглушенных криков, можно считать, что с ней все хорошо. Это обнадеживает, верно?
Еще как. Учитывая, что Марк с той особой просто разговаривал и не выглядел готовым браться за щипцы и железный прут – они поладили. Настолько, насколько может жертва поладить с дознавателем. Можно было, конечно, притянуть реальность за уши и посчитать, что альтмерка тоже оказалась обыкновенной пустышкой – да только Глендэйл уже успел прознать про некие документы, что отыскались, смешно сказать, под подушкой. У Диренни. Комиссар сомневался, что Талмор завербовал в свои ряды домовых – и склонен был думать, что Цепион тоже данную версию не рассматривал. Можно было бы посоветовать этому Летео поостеречься и внимательнее присмотреться к своей знакомой…
Но зачем?
Не говоря уже о том, что это могло нарушить планы Марка – а вот это было бы нехорошо.
- Итак?.. – Комиссар выжидательно уставился на собеседника, качнув флаконом.

Когда маг прекратил таращиться и сосредоточил свое внимание на флаконе, Церагату стало значительно легче – по крайней мере, теперь не зудело под перчаткой, понукая сложить пальцы в полновесный кулак и пройтись им по лицу Диренни, пусть бы он десять раз этого не заслуживал.
Неслышно выдохнув, Глендэйл пожал плечами – и хмыкнул, забавляясь удивлением собеседника:
- Вероятно. Но работа требует. С ядами проще, от них редко требуются иные свойства, кроме смертоносности. А вот в эффективности таких смесей нужно быть уверенным.
Церагат, впрочем, опустил тот факт, что в пору испытаний себе он предназначал дозу меньшую и не столь концентрированную, в отличие от порции, что должен был выпить Летео.
Глендэйл уже не сомневался, что эльф согласится – у него на лбу было написано, как сильно он устал от всего творящегося вокруг мракобесия, неподобающего отношения к своей персоне, отсутствия удобств и прочая, и прочая. Альтмер выглядел совершенно несчастным и разбитым, наверняка больше всего на свете ему хотелось если не вернуться в родные пенаты, то, по крайней мере, оказаться в некой уютной, теплой комнате, где его ожидала бы большая удобная кровать. И чтобы дверь в комнате была тяжелая, окованная железом и с парой-тройкой замков – таких, чтобы никакие соглядатаи и дознаватели не пролезли.
Посему для комиссара скорое согласие Диренни неожиданностью не стало – он с самого начала беседы не вел себя хоть немного враждебно и не уходил в отказ. После того резко вставать в позу было чревато не смертью, конечно, но многократным возрастанием риска схлопотать по лицу и не только.
- Поменьше драматизма. – Насмешливо фыркнул мужчина, приметив вспыхнувшую во взгляде Летео решимость – тот словно на бой собрался, причем, намереваясь в итоге героически погибнуть и остаться без должного погребения, чтобы затем его неоплаканную гибель и доблестную жертвенность воспевали в веках. – Поверьте, будь что-то нужно от вас именно мне – мы бы разговаривали по-другому, а то и не разговаривали бы вовсе. С фантазией относительно коммуникаций с задержанными у меня, к счастью, все в порядке. Пейте, это не противнее, чем сироп от кашля.
Сказав так, он передал альтмеру флакон, который перед этим со всей заботливостью откупорил, и даже руки держал на весу, готовясь, если придется, хватать фиал, выпади он из замученных кандалами пальцев – ни дать, ни взять внимательная сиделка.
Сосуд опустел едва ли через полтора глотка – и Церагат запрятал его в знакомую уже поясную сумку, после чего, убедившись, что Диренни не собирается сплевывать, покинул кладовку, к вящему неудовольствию стражников позабыв табуреты за дверью.
- Марк. – Позвал Глендейл, пройдя по коридору до облюбованной агентом камеры и заглянув внутрь. – Выпил. Окончательно подействует минут через пять-десять – и он весь твой, с потрохами. Как отболтается – дай ему рвотное, много воды и кислицы. На эту, - комиссар кивнул в сторону эльфийки, все еще пребывавшей в состоянии далеком от изможденности допросом и пытками, - оставить? Или уже без надобности?