Летео так и не предоставилось возможности изобразить из себя персонажа сентиментального романа — одного из тех, что неизменно популярны в Даггерфолле среди дам и даже некоторых мужчин. По ним еще частенько ставили пьесы.  Персонажа, который совершенно игнорирует мир вокруг него, со вкусом и в подробностях страдает из-за разбитого сердца, а мир при этом смиренно ждет, пока означенный герой вдоволь настрадается и постоит в красивых позах. 
Что ж, реальность заметно отличалась от романов и пьес. Летео так и не заснул в ту злосчастную ночь — до утра он прокручивал в голове события, и придумывал что еще можно сказать Максине, как ей объяснить, как... ну  в общем да, в стиле пресловутых романов и пьес. А вот дальше начались кардинальные отличия.
Война.
Собственно, ради чего они и заявились в сухую, раскаленную днем  и холодную ночью, пустыню. Войско выдвигалось до рассвета, лагерь в одно мгновение превратился  в разворошенный муравейник. Летео бестолково носился из угла в угол, у него была даже мысль — о, это так романтично и трагично, - отправиться на поле боя в самоубийственном порыве неудачливого романтика. Эдакое  «вот стану героем или не менее героично погибну, и тогда она поймет»...  в общем, то, в чем признаются очень бурно в юности, а став старше — стараются держать при себе из элементарного здравого смысла.
Впрочем, до того, как пришел бы через иллюзионистам вступать в настоящий бой еще надо было обрушить оборону врага. Пока от Летео и остальных магов этой школы требовалось только ободрение — несложное заклинание, поддерживающее боевой дух армии.
Летео несколько раз перехватывал взгляд Максины... и не выдерживал, вздыхал и отводил глаза.
Да. В реальности красиво страдать как-то не получалось.
К тому же он видел, что Эйдан собирается возглавить атаку, и к романтичным страданиям прибавилось иное, похожее на занозу под ногтем, чувство: тревога.
Ну да. Будь воля Летео — он не разрешил бы своему бывшему ученику далеко отходить от лагеря. Строго говоря, будь совсем-совсем его воля, он предложил бы обеим воюющим сторонам просто взять и помириться...
На боле боя Летео не взяли. Он остался в лагере, чем был немного раздосадован, не столько из желания всенепременно погеройствовать, сколько... ну, он ведь должен что-то делать, правда?
Он пытался помогать раненым. Вид крови и ран не пугал Летео, и хотя он не владел лечащей магией, но пытался облегчить страдания, отвлекая людей от боли и мучений.
И да. Это все еще было более продуктивно, чем терзаться разбитым сердцем в пафосной позе. Тем более, что в означенной позе он все равно смотрелся бы крайне комично.
Однако Летео все-таки собирался еще раз поговорить с Максиной... может быть, позже. И точно не собирался — избегать ее. Это попросту глупо.
Магами в лагере осталась командовать Мавис. Недавно гонец принес новость о том, что многие погибли под рукотворным каменным обвалом. Летео заметил ее стоящей возле палатки — ветер растрепал темные волосы, прическа даже не была абсолютно идеальной, а это что-то да значило. Она смотрела в сторону моря.
Наверное, стоило подойти и ободрить ее. Или все-таки воспользоваться затишьем и  еще раз попробовать поговорить с Максиной?
Или пойти и заняться делом. Хотя бы теми же ранеными. Дилемма.

Когда к облюбованному ею лабораторному столу под тентом подошла пара солдат, Максина не удостоила их и мимолётным взглядом, сделав вид, что полностью поглощена взвешиванием порошка из сушёного скорпионьего хвоста, а потому и на обращение к ней отреагировала лишь после того, как её грубо оттащили от алхимических весов. Она хотела было возразить, но стоило ей услышать приказ, и девушка с совершенно искренним энтузиазмом согласилась отправиться на передовую, пусть компания архимага ей отнюдь не улыбалась. Они умудрились не поладить ещё на корабле, а потому альтмерка вовсе не горела желанием даже отчитываться перед бретонкой, не то что отправляться с ней вместе куда бы то ни было. Однако высказывать своего мнения по поводу высокопоставленной соратницы вслух алхимик не рискнула и, не проронив более ни слова, зашагала вслед за солдатами, которым, по всей вероятности, была уготована участь охраны намеченной повозки милосердия. Как оказалось, случаю было угодно, чтобы целебный порошок не подсластили, не то сделали нестерпимо горьким – в компанию к двум плохо переносившим друг друга женщинам успел набиться вылезший словно даэдрот из скуумовой трубки Летео.
- Полагаю, мои зелья справятся с тем, чтобы сделать всех нас незаметными, ничуть не хуже заклинаний, – спокойно произнесла она, поправляя глазные щиты – именно так она назвала своё изобретение для защиты глаз от яркого света, собранное из донышек колб из тёмного стекла и тонких полосок стали, соединявших их вместе и удерживавших на её лице. – Но повозка останется видимой, так что от иллюзиониста определённо будет куда больше пользы, – добавила она после небольшой паузы, в течение которой она мысленно взвешивала все „за“ и „против“ присутствия Летео, в итоге решив, что он прекрасно справится с задачей отвлечения внимания Мавис от неё, что стало бы даже полезнее магической маскировки от войск противника.
- Мне захватить с собой только целебные зелья и снадобья, или что-нибудь менее безобидное тоже может пригодиться?

Наблюдая за спором рыцаря, объявившего себя лагерным комендантом, с архимагом и придворным магом, алхимик подумывала о том, чтобы предложить им найти кого-нибудь действительно владеющего школой Восстановления, а её оставить в покое, но необходимость добавить в отчёт для своего талморского начальства сводки с передовой, а не только из тыла заставляла шпионку любой ценой оказаться в составе отряда милосердия, и потому она скромно молчала, пока высшие чины разбирались, кто из них самый главный, а кто просто незаменим в полевых условиях. Мысленно она уже успела приготовиться к тому, что вместе с ней отправят не Вилларе или Диренни, а кого-нибудь столь же малоценного для лагеря, как и она, однако, к её удивлению, альтмер сумел подобрать нужные аргументы, чтобы убедить коменданта в том, что именно лучшие умы лагеря, к коим себя причисляла и сама Максина, являются лучшими кандидатами для отправки на передовую в составе пресловутого отряда милосердия. То, что придворный маг не обошёл вниманием и её, заставило алхимика испытать одновременно и благодарность, и смущение, а потому ей осталось только порадоваться, что самодельная маска закрывала не только её лицо, но и глаза, благодаря глазным щитам, и никто не мог увидеть, изменился ли её взгляд и покраснели ли её щёки. Самым довольным окончательным составом отряда милосердия определённо был сам Летео, поспешивший сообщить об этом Максине. Та с трудом удержалась от того, чтобы не вздохнуть, и вместо этого кивнула.
- Никогда бы не подумала, что боевое задание вызовет у тебя столько энтузиазма, – произнесла она с безобидной иронией. Тот факт, что придворный маг вступился и за архимага, несколько раздосадовал девушку, но и оставаться с ним наедине ей не особенно хотелось, а потому даже Мавис Вилларе в качестве „третьей лишней“ казалась шпионке приемлемой кандидатурой.
- А сейчас, лорд Диренни, леди Вилларе, – с нарочитым пафосом в голосе добавила алхимик, – мне необходимо решить, какие из моих зелий и снадобий будут необходимы на этом задании, – она развернулась на каблуках и быстро зашагала обратно к лабораторному столу. Долго выбирать, чем заполнить свою походную сумку ей не пришлось – она успела увидеть достаточно доставленных с передовой раненых, чтобы знать, что может понадобиться непосредственно на передовой. К целебным зельям и снадобьям по её старой привычке добавились три зелья невидимости и несколько едких реактивов, которые альтмерка пустила бы в ход в случае, если бы отряд милосердия оказался втянуть непосредственно в боевые действия. Закончив сборы, она поспешила вернуться к месту сбора.

- Это всего лишь иллюзия, - Летео даже чуть растерялся. Мавис на него смотрела с подозрением, как будто он тут даэдрическое войско призывать вознамерился, а Максина — наоборот, заинтересовалась. - Да, мы будем и видеть, и ощущать всех. А нас — никто... включая скорпионов...
Летео уже говорил о скорпионах, да?  И сейчас повторялся?
Забыл, честно признаться.
- Всего лишь иллюзия, - повторил он, но чтобы не совсем уж умалять собственные заслуги, добавил. - Но это будет очень надежная иллюзия, которая нам позволит пройти незамеченными куда угодно. Если спросите, можно ли так отправить лазутчиков во вражеский город: да, можно, вот только на любые чары есть противодействие или защита, в городе наверняка есть амулеты обнаружения или, по крайней мере, хотя бы пара магов, пускай редгарды их и недолюбливают. Но мы-то будем ехать в пустыне, - Летео развел руками, изображая бескрайнее — и довольно однообразное — пространство из песка, кактусов, колючки и камней.
Да, они рисковали — вернее, будут рисковать, когда приблизятся к месту, где шел бой. Но... разве не в этом долг каждого, кто служит своему королю и стране? Рискнуть собственной жизнью, если потребуется?
Впрочем, Летео делал все, чтобы этот самый риск свести к минимуму. Иллюзия накрыла телегу и всех, кто имел к ней отношение, словно невидимое покрывало. Летео последним забрался в повозку и устроился поудобнее.
- Можно ехать.
И телега тронулась с места.

На взгляд архимага алхимик никак не отреагировала. Ей и раньше приходилось выдерживать подобные безмолвные угрозы. Если бы не маска на лице, она одарила бы леди Вилларе чуть отстранённой улыбкой. А вот постоянные упоминания Летео скорпионов заставили её чуть слышно невесело усмехнуться. Ей определённо не стоило позволять ему идти с ней той ночью.
- Если кто-то здесь боится скорпионов, я могу приготовить для него или неё зелье, которое избавит от любых неприятных воспоминаний, связанных с этими животными, – без тени иронии произнесла алхимик, поправив глазные щиты. В том, что придворный маг поймёт её намёк, она не сомневалась. Как и в том, что добровольно пить отворотное зелье он не пожелает. Однако заставлять его она пока не собиралась.
- А вот я бы не отказалась посмотреть на гигантского скорпиона. А ещё лучше – заполучить требуху и ядовитые железы парочки таких. Хотя весьма сомневаюсь что оные у них сильно отличаются от таковых у их более мелких собратьев, – всё тем же чуть отстранённым тоном добавила девушка. В том, что с точки зрения алхимии между скорпионами разных размеров и в самом деле не будет особой разницы, она не сомневалась, однако её прельщала возможность таким образом существенно сэкономить время на сборе скорпионьих яда, сукровицы и хитина. Высказавшись по поводу скорпионов, альтмерка надолго замолчала и лишь время от времени поглядывала по сторонам, гадая, когда выделенная отряду милосердия повозка, наконец, признает победу пустыни и развалится, но всякий раз, когда натужный скрип её осей казался девушке последним, той всё же удавалось преодолеть очередное едва не ставшее для неё роковым препятствие. Наконец, на горизонте стали видны признаки всё не желавшей стихать битвы. Из телеги можно было разглядеть лишь желтоватое облако, в котором можно было заподозрить как пыль, так и дым, а то и то и другое сразу. После того, как закованные в доспехи солдаты в очередной раз недобрым словом помянули хаммерфелльскую жару, алхимик вдруг нарушила молчание.
- В ходе моих опытов с лечебными микстурами и порошками, мне удалось получить, в том числе, и зелье, позволяющее легче переносить жару, – произнесла она, обращаясь не то к Мавис, не то к изнывавшим под палящим солнцем солдатам. – Но я не успела испытать его на людях или мерах, а потому не смела предложить никому из нас им воспользоваться. Но, глядя на ваши мучения, я уже просто не могу молчать, зная, что несколько колб с ним лежит сейчас в моей сумке, – хотя ей всё же удалось сохранить привычную интонацию, внутренне девушка насмехалась над всеми своими товарищами по отряду, радуясь возможности поквитаться за всё то унижение, которое ей пришлось пережить, работая под строгим надзором.

Что-то Летео начинал... не то, чтобы жалеть, что поехал — нет, но как-то неловко себя чувствовать — однозначно. Мавис на него обижалась, хотя всего лишь уточнил, не помешает ли ей жара, качка или что-нибудь еще сконцентрироваться, между прочим, вопрос действительно был риторический. Максина ее откровенно задирала. Летео даже одарил девушку чуть укоризненным взглядом, а потом тоскливо вздохнул.
Ну что ты с ней будешь делать.
Летео как-то удивительно «везло» на своевольных — и, мягко говоря, своеобразных девушек. Или не везло. Потому что отношения почти всегда получались... кхм.
Чтобы отвлечься он глотнул зелья. На вкус оно напоминало слегка разбавленный уксус, Летео поперхнулся, однако действовать начало почти сразу — он даже снял шарф, обмотанный вокруг лица. В этот момент на них и выскочил всадник.
Это был Рыцарь Дракона.
Рыцари Дракона не дезертируют с поля боя, мелькнуло в голове у Летео сначала самое очевидное — и оскорбительное предположение, тут же им же и опровергнутое.
- Гонец? - успел он высказать версию, прежде чем рыцарь устремился куда-то в пустыню. - Или... что это с ним? Какое-то заклинание?..
Так мог действовать «Страх», например. Безотчетная паника, безумие, заставляющая человека бежать сломя голову и не видя дороги.  Но редгарды не любят магию, верно?..
- Что-то  неладное творится. По-моему нам лучше оставить пока телегу и разведать что там случилось.
Он обращался одновременно к спутницам и солдатам. Может быть, Летео слабо разбирался в военной стратегии, но понимал, что даже укрытая заклинанием телега медленнее и заметнее всадников.

В ответ на предположение придворного мага о причинах поведения подозрительного рыцаря, алхимик кивнула, после чего задумчиво изрекла:
- Или эти доспехи – всего лишь маскировка, а „доблестный рыцарь Дракона“ – вражеский шпион или, хуже того, прокравшийся в тыл убийца, – она бросила быстрый взгляд вслед удалявшемуся всаднику и мрачно покачала головой – по её расчётам он был уже слишком далеко, чтобы даже конная погоня смогла бы настичь его. Её мысли частично подтвердил один из сопровождавших отряд милосердия солдат, одновременно согласившийся с высказанным Летео предложением отправить кого-нибудь на разведку. Альтмерка ожидала, что маркиза возложит эту миссию на Раса, но та внезапно заявила, что предпочтёт сделать всё сама. Девушка удивлённо покачала головой. Подобный шаг был элементарно неразумен, но теперь у неё и самой не оставалось выбора.
- И как же мы останемся незаметными сами и при этом оставим невидимой повозку? – насмешливо поинтересовалась она. – Или лорд Диренни сможет и наложить какое-нибудь длительно действующее заклинание на повозку и солдат, и при этом ещё и поддерживать чары, которые спрячут нас от взоров врага? – алхимик поднялась на ноги, намереваясь последовать за архимагом, но наступила на полу своей мантии и, потеряв равновесие, неуклюже перевалилась через борт телеги, подняв облако пыли.
- Вернее, не нас, а вас, леди Вилларе, – с плохо скрываемой досадой произнесла альтмерка, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. Маска спала с её лица, утащив за собой и тюрбан, но глазные щиты удержались на кончике длинного носа. Максина машинально поправила их и достала из сумки склянку с мутной белесоватой жидкостью.
- Вот я есть, – произнесла она и быстро выпила зелье. Мгновение спустя фигура алхимика растворилась в воздухе.
- А вот меня нет!

Убедившись, что все целы и живы — во всяком случае, пока, - Летео поправил свой закрывающий лицо и голову платок. Он был готов идти. Искать этого рыцаря и выяснять что это с ним приключилось.
Он остановился довольно скоро, потому что Мавис вышагивали вперед, а вот Максина как будто все еще сомневалась — стоит ли идти. Летео растерянно взмахнул руками, мол — чего ты ждешь, и та то ли послушалась, то ли сама решила не оставаться с солдатами, а идти за ними.
Летео даже надеялся, что с ним.  Лично.
Мавис-то все равно почему-то делала вид, будто не замечает своих спутников и хранила каменное выражение лица.
- Лошадь не сможет быстро скакать по песку, - возразил Летео. Да, пешком они шли медленней всадника, но преимущество конного в пустыне сомнительно. Редгарды предпочитали других ездовых животных, верблюдов, например, но у бретонской армии верблюдов не было. Лошадиные же копыта проваливались, вязли, в первые дни даже несколько отличных боевых коней сломали ноги. Маги, конечно, пытались защитить специальными чарами Изменения подковы, чтобы они «работали» как верблюжьи лапы, и все же самая быстроногая лошадь в пустыне становилась средней паршивости клячей.
- А мы могли бы идти быстрее...
Он покосился на Мавис. Увеличить скорость — это опять-таки Школа Изменения. Летео мог и сам подобное заклинание сотворить, но в присутствии архимага и мастера указанной волшбы это было попросту неэтично. Мавис и так не выражала, похоже, особенного восторга по поводу компании, природы, погоды (как будто в Хаммерфеле какая-то другая природа и погода, кроме песка, жара днем и холода ночью, отвратительной сухости и прочего в том же духе...).
- Только надо понять, куда он поскакал... - Летео с сомнением разглядывал неизменный песок. Сыпучий, он хранил форму лошадиных копыт совсем недолго, и уже трудно было сказать, где и куда направился рыцарь.

Исподтишка наблюдая за злоключениями леди Вилларе, Максина тихонечко посмеивалась. Хотя достижения архимага и заслуживали уважения в её глазах, алхимик всё же не могла не забавляться её поведением в полевых условиях.
- Если так, то я не понимаю, зачем мы вообще бросили повозку, – скептически заметила альтмерка. – Чтобы разведать обстановку, вполне можно было отправить и кого-то одного, – она покачала головой. Возможно, не будь она талморской шпионкой, то уже развернулась бы, предоставив придворному магу и архимагу разнюхивать причины столь поспешного бегства кого-то облачённого в доспехи рыцаря Дракона самостоятельно – несмотря на то, что зелье защитило её от палящего пустынного солнца, врезавшиеся в кожу швы тесноватой мантии отбивали у неё всякое желание путешествовать пешком, но осознание того, что эмиссар не станет вникать в её проблемы, заставляло девушку и дальше плестись за полными энтузиазма соратниками. Откуда-то со стороны оставленной ими повозки послышался встревоженный крик. Во всяком случае, Максине показалось, что она ощутила в нём нотки беспокойства, хоть и не смогла разобрать ни слова, а потому медленно обернулась, машинально запуская руку в сумку. Ей определённо не послышалось – оба солдата пытались о чём-то предупредить незадачливых разведчиков. Девушка резко развернулась, услышав приглушённый песком топот копыт.
- А вот и живое подтверждение ваших слов о редгардской кавалерии! – воскликнула она, выхватывая зелье невидимости, скорее по привычке, нежели и в самом деле намереваясь им воспользоваться. Однако появившаяся из-за песчаных гряд великолепная семёрка хаммерфелльских воинов внезапно вскинула луки.
- Какого даэдрота?! – взвизгнула альтмерка. – Они что, нас видят?! – она тут же проглотила белесоватое содержимое склянки и растворилась в воздухе, но почти сразу же поняла, что толку от такой маскировки будет мало – зелье не делало её невесомой, а потому редгарды могли заметить её следы на песке. Не теряя времени, она выхватила из сумки ещё две склянки и, широко размахнувшись, выплеснула их содержимое на песок так, чтобы обе жидкости смешались. В воздух мгновенно взметнулся густой красный пар. Алхимик тут же бросилась к соратникам, сбивая их с ног. В следующий миг над их головами просвистели стрелы.