Обеденный зал графского замка был немноголюден и тих настолько, что было слышно, как за креслом хозяина, под висящим на стене грандиозным флагом, причмокивает, вылизываясь, трёхцветная кошка-крысоловка. Этих кошек в замке побывало со времён Роны, как и графских наперсниц по имени Хал-Лиурз, как и самих Янусов, немало, прислуга, да и сам граф, сбились со счёта, и традиция не гонять изящных хищников, как бы они ни отгибали неприлично лапу, пока господа обедают, стала одной из внутренних шуток небольшого и тихого графского двора. Кошки же просто выполняли свои обязанности и не гадили в помещениях, изредка переставая воспринимать графа как мебель и приходя на верхние этажи осторожно понюхать странное существо, с которым соседствовали веками и делили больше секретов, чем даже аргонианка, каждая из них.
Из таких традиций состояла почти вся часть уж по которому кругу игранной на тот и другой лад пьесы жизни в Скинграде: традиция пить томатный сок, который, как известно, питателен и полезен для кровообращения, больше, чем дешёвые не марочные вина, которую мало нарушил неурожай; традиция готовить полноценные трапезы, от которых граф, аргонианка и его нечастые гости отъедали лишь символическую малость, чтобы потом угощения раздавались нуждающимся; традиция сплетничать о хозяине замка, немало сокращающем коррупцию в графстве, занимаясь делами без помощи стаи наёмных чиновников и прикормленной обезземелевшей знати, и многие другие. Сам граф, оркестрировавший всё это с помощью малого круга знающих то или иное о нём-настоящем поверенных, ценил такую стабильность в меняющемся мире, поскольку понемногу-понемногу, но он терял возможность следить за всеми переменами, как и подобает существу, сильно преодолевшему нормальный срок жизни и пока ещё сохранившему человечность.
Людям свойственно затвердевать в своей эпохе и рутине, и людям свойственно тяготиться от одиночества и тоски, даже если мир не даёт скучать новыми заботами. Отсутствие Роны, пожалуй, было той частью стабильности, от которой граф Гассилдор с удовольствием отказался бы. Обедать не тем, что кажется основным блюдом, пить не вино или томатный сок, исполнять отточенные до совершенство дела и творить чудеса, имея ещё немало времени для чтения, размышлений и анонимной прогулки, лично убеждаться в том, чтобы все слуги замка, чьи одарённые умом и магией дети поколениями поколениями отсылались обучаться за счёт казны, чтобы не вернуться ко двору, спали спокойно и верили всем толкам о невестах нового графа и юности-старости, закрывая один за одним пустой саркофаг – всё это было бы столь приятнее и легче, играй стареющую, умирающую, и вновь появляющуюся графиню Рона сама, а не навязанный Янусом, всегда немного иной, но похожий, образ в головах слуг. Но граф сидел за обеденным столом, сытый и вылощенный иллюзией до правдоподобной живости, без графини, вдовец, каким был, хотя разделяли его постановочную трапезу не доложившая о делах явных и тайных травоядная Хал, а ещё два, не мнимых, но тоже играющих, актёра, и всем им предлагались не только томатный сок, вино и богатая смена блюд.
Только, если несколько недель назад гостящие учёные были приглашены в замок и удостоены личной аудиенцией графа впервые, то теперь их знакомство пользование удобными покоями, богатой библиотекой и достойной графского замка, пусть и безынтересной самому Гассилдору лабораторией, подходило к концу. По крайней мере в этой жизни, если не случится непредвиденного, как повод найма, который они обсуждали в официальной части.
Хал покинула зал, чтобы привычно распорядиться о рутинных делах, в то время как граф наедине с гостями держал долгую паузу. Живым, несмотря на сглаженные сытостью и мороком черты, это изваяние, погруженное в мысли перед едва отведанной из уважения к поварам, несомненно, бесподобной индейкой в необычном соусе, делали пальцы. То сцепленные в замок, то соединяющиеся плоскими бледными подушечками в ту или иную фигуру, пальцы двигались, граф – нет. Сидел, переваривал информацию дольше крови из необычного – не из серебра, не из золота, а из какого-то другого резного материала кубка. Или, может, ждал, пока от дверей отойдёт мнимый враг.
Мнимый враг, которого Янус видел в удачливых земледельцах Властаруса, где теперь в форте поселились рыцари Круга, в специалистах из Синода и Коллегии, в излишне ретивом Люциусе, который в итоге помог вытащить графство из критического состояния, в интригах и зломышлениях эльфов, которые могли чувствовать грядущую бурю и теперь, не перебитые, многие скрылись там, за границей. А это была действительно всего-лишь природа, решившая напомнить людям, что с ней нужно считаться и к ней следует приспосабливаться. Не проклятье, не зловещая чума – обычная болезнь, которую можно было выжечь с полями несколько лет назад, а не надеяться, что следующий год даст плоды здоровее и истощать запасы до зависимости от торговцев из других житниц. Вот запоздалое подтверждение, вот на столе бутылка, вина, которое единственное осталось от старых лоз, дозрев в погребах в этом году. Новая хозяйка со стеклодувами практикуется, балуется, делая миниатюрные сосуды с искусным оформлением и получая неоправданно большое поощрение от графской казны, хотя марка эта – лишь чтобы продать не самые вкусные вина последний урожаев, которые были собраны до плохих лет.
Кровавая Мара. Памятная игра слов, описывающая события года, предшествовавшего долгожданному урожаю, или же мифический эликсир, делающий вампиров сытыми без крови – тут только избранные уловят второе значение, избранные среди избранных даже. Хороший способ давать тайный знак, пока ещё неизвестный ни рассевшимся с обеих сторон от города графа рыцарям, ни столичным гончим, которым вряд ли понравится, как изрядно понервничавший, отстающий от современников Янус Гассилдор будет разбираться с проблемами и укреплять позиции. Главное, чтобы любящая сложные шутки не меньше развратных пирушек никому не известная девица со Стирка не слишком блистала своей личностью, а действительно училась вести дело и уклонялась от замужества, пока граф не уладит дела.
К учёным, например, у него было нынче куда более деликатное и наименее официальное и как-либо касающееся при успехе или неудаче дело.
- Что ж, – выходя из окаменения, произнёс граф, расцепляя руки. – Конечно, результаты не самые интересные из возможных, но я изначально не имел целью найти то, чего нет. О защите новой лозы позаботятся земледельцы после новых посадок, надеюсь, пагубы, которую я подозревал, с ней с ближайшее время не случится. Вознаграждение уже подготовлено, его принесёт Хал-Лиурз чуть позже. Вы уже думали, где продолжите свои изыскания?
О том, чтобы оплата работы была высокой, Янус позаботился изначально, заглянув в книги и проверив возможности. Призывая на помощь некромантов, платишь не только за исследование, но и за забвение возможных результатов. Магическая чума ему была не нужна, ни здесь, ни у соседей. Как бы Гассилдора не повергали в уныние редгард и юноша неудобных религиозных и расистских взглядов, как бы ни напрягала оглушающая тишина, помимо редких лазутчиков, со стороны границы Доминиона. Такая палка может ударить другим концом и по нему, а Скинград ещё не оправился и первый урожай не сможет прокормить графство до следующего. Разубедить Матиуса, который, владей Скинградом, а не Кватчем с разделяющей по границе с Валедвудом рекой, уже полез бы бить эльфов в их землях и отбирать в общем-то очень имперскую Арентию, можно было отвлечь менее опрометчивыми поступками. Взять хоть поселившихся в Линчале и очень скучающих – настолько, что пришли в соседнее графство к неудовольствию Януса, и начали пугать его ночную стражу – Дозорных Стендарра. Идея о том, как устроить веселье и фанатику-графу с его драгоценными игрушечными секирами, и ретивым борцам с нечистью, причём на их территории и подальше от возможных невинных жертв, пришла здесь же, за столом.
- Я бы хотел настоять, чтобы вы задержались у меня в гостях ненадолго: сами понимаете, людям, подобным мне, тяжело найти достойную компанию, – продолжал подводить мосты, как привык, плавно, аккуратно, снова перебирая, уже более активно, пальцами формы, похожие на составляющие боевых магических рун, Янус, глядя на почти алебастрово-светлокожую данмерку, перед которой стояла ещё одна бутылка с тёмным непрозрачным стеклом, в которой было не молодое вино, а кровь, ещё свежая, здоровая, как и большинство слуг, пьющих томатный сок и хорошо высыпающихся при графском дворе. – Но, к сожалению, в городе по ночам ходят Дозорные, что немало пугает других моих, менее умудрённых летами и талантливых в чарах гостей. Это огорчает меня, ибо я не хочу скандалов, к тому же среди них есть сеятели раздора, коих я не успел в прошлом году изловить и которых подозреваю в умысле помимо веры. И я подумал: а если бы вы, за вознаграждение, конечно же, смогли изящно вывести большую часть нежелательных глаз, хотя бы на несколько дней? Скажем, заставить Дозорных преследовать материальных тварей, а не тени? Скажите, Лютер, полевая практика вам по вкусу?
[nick]Янус Гассилдор[/nick][status]бессменный граф[/status][icon]http://i.imgur.com/EJyXgI0.png[/icon]
