Утро не задалось. Вовсе не потому, что в нем было что-то ужасающее, например, нападение местных тварей, но потому, что едва Линндевар поднял на ноги небольшой отряд, тут же получил вопрос, отвечать на который не имел ни малейшего желания. Рейнджер не был разговорчивым и действия свои объяснять не любил, но в этот раз все же решил сделать исключение. «В обществе этих бойчи мне придется провести еще много дней и будет лучше, если они начнут понимать меня сейчас, а не тогда, когда недомолвки могут стоить нам жизни». Заключив так, предводитель Сумеречной Лозы, собравшийся было отойти подальше от спутников, остановился, обернулся, смерил Фемниса суровым взглядом и проговорил тоном, не терпящим возражений.
- Не разбудил потому, что на то не было нужды. Твой чуткий слух, зоркие глаза и внимательность нам потребуются позже. Тогда, когда решим продолжить путь. Силы следует расходовать рационально.
Договорив, светловолосый воин потерял к беседе и общению всякий интерес и занялся сворачиванием лагеря, вместе со всеми. За этим занятием его и застала очередная реплика незадачливого охотника. Линндевар вздохнул, выпрямился, бегло осмотрел содержание собственного заплечного мешка и, приторочив к нему спальник, прислонил ношу к широкому стволу. Покончив с делами, приблизился к собравшейся компании, намылившейся подстрелить какого-нибудь зверя, расположился чуть в стороне привычно скрестив руки на груди, и уставился на Фемниса, за утро допустившего, как минимум, две ошибки. Смотрел босмер спокойно и выглядел абсолютно невозмутимым, однако, от вида его не привыкшему к манерам рейнджера собрату вполне могло сделаться жутко. Впрочем, могло и не сделаться, учитывая беззаботный нрав бойчи. Предводителю Сумеречной Лозы на реакцию было плевать. Его сейчас интересовало два вещи: ответ Каморана и вразумление одного из спутников. Линндевар начал с первой. «Неплохо будет узнать, на что ты вообще способен», - рассудил блондин, переводя взгляд с Фемниса на будущего Короля Валенвуда, о котором знал все еще ничтожно мало, - «Я мог бы спросить прямо, но пусть это сделают другие».
Ни один мускул на бесстрастном лице Линндевара не дрогнул, когда Каморан признался в собственной неопытности, однако, фактом этим он остался очень недоволен. «Плохо», - заключил босмер, становясь еще более мрачным и суровым, - «Мне придется сложнее, чем я думал. Надеюсь, оно хотя бы будет того стоить». Найдя инцидент исчерпанным, а разговор оконченным, рейнджер выступил вперед, оказавшись перед лицом Фемниса, коротко кивнул.
- Я пойду с тобой. Филлим и Аальмар останутся здесь, - озвучив решение, воин вытянул лук из-за спины и, даже не оглядываясь, шагнул в чащу.
В том, что бойчи последует за ним, предводитель Сумеречной Лозы не сомневался. «Если ты этого не сделаешь», - пронеслось в его голове, - «Разговор тебя ждет куда более серьезный, нежели тот, который я намерен завести сейчас».
Фемнис подозревал, что уж кто-кто, а Линндевар очередной истиной по поводу Каморана остался недоволен, пусть рейнджер этого ничем и не показал, но желания с ним пререкаться у охотника как-то не возникло. Линн неким таинственным образом умел ничего не делать и при этом внушать благоговейный трепет. Да, даже такой оторве, как Фемнис.
Храбрости вещать на площади, прикрикивать на Сильвенара и огрызаться на Талмор хватало, а на возразить рейнджеру Сумеречной Лозы – нет… Это было почти смешно. Кому угодно, кроме самого Фемниса.
Обернувшись на Аальмара и Филлима, охотник тихо фыркнул себе под нос и заспешил по следам Линндевара.
Искать следы потенциальной добычи долго не пришлось: Фемнис не лгал, когда говорил, что местные леса полны всякого зверья. Охотились молча, и хотя болтовня обычно не способствовала меткости, в компании Линна молчание угнетало. Фемнис легко впрыгивал на нижние ветви деревьев или, наоборот, хоронился в кустах, постоянно теряя рейнджера из виду, и уже через какие-то считанные часы на поясе у него болтались два свежеподстреленных кролика.
Линндевар же сосредоточился на добыче более внушительной, на звере более чутком, робком и осторожном, - молодой косуле, мирно щиплющей травку на небольшой поляне, притаившейся среди деревьев. Чтобы выследить и отыскать ее, рейнджеру пришлось зайти довольно далеко, а потому возможности наблюдать за Фемнисом он был лишен. Впрочем, сейчас бойчи блондина и не интересовал, - предводитель Сумеречной Лозы предпочитал решать проблемы постепенно, а разговоры заводить в самый удобный момент и, лучше всего, тогда, когда потенциальный собеседник не будет этого ожидать. Не изменил воин своей привычке и сегодня. «Сперва добыча, потом – внушение», - заключил он, поднимая лук и натягивая тетиву. Стрела сорвалась и с тихим свистом устремилась к животному, угодив точно в цель. К слову, одного выстрела оказалось недостаточно, косуля, к тому же, рванула в сторону и понеслась. Чтобы нагнать ее и прикончить, Линндевару пришлось еще попотеть, но усилия его, в конце концов, оказались вознаграждены, и к Фемнису он присоединился уже волоча на плечах массивную тушу.
- Охота окончена, и мы можем возвращаться в лагерь - проговорил рейнджер, опуская ношу на землю и устремляя на охотника непроницаемый взгляд, - Но прежде, чем мы это сделаем, хочу тебе кое-что сказать.
Предводитель Сумеречной Лозы тряхнул головой, откидывая с лица волосы, приблизился к собрату почти вплотную, ничуть не заботясь о том, что нарушает его личное пространство, и, не разрывая зрительного контакта, завел интересующую тему.
- Каморан, - четко произнес блондин, помолчал, давая собеседнику время, скрестил руки на груди и продолжил, - Тебе следует помнить, что перед тобой будущий правитель Валенвуда, и он именно тот, кто должен выжить, даже если все мы погибнем. Потому я запрещаю тебе подвергать его жизнь опасности без видимых на то причин. Так же настоятельно рекомендую поумерить свой интерес к его персоне. По крайней мере, сейчас, когда твоя непосредственная задача следить за тем, что происходит вокруг. О Короле позабочусь я - это моя обязанность. Тебе ясно?
Договорив, Линндевар смолк и испытующе уставился на Фемниса, давая понять, что наставления будут окончены только тогда, когда он, рейнджер, убедится, что охотник понял его и урок усвоил. Смотрел воин предельно внимательно, а потому от взгляда его ничего не могло укрыться.
Фемнис догадывался, что рейнджеру было, то ему сказать, но все равно растерялся. Что, впрочем, не умалило его врожденного упрямства: бойчи остался стоять на месте, не тушуясь под чужим взглядом и прямо глядя Линндевару в глаза снизу вверх (тот был заметно выше).
- Я знаю, - сухо отозвался Фемнис, борясь со страхом перед нелюдимым рейнджером, - Предложить сородичу поохотиться – это что, значит, поставить его жизнь под угрозу? Какой же босмер тогда из него?
Эльф замялся, но промолчал. Линндевар – не тот, с кем он хотел бы поделиться своими переживаниями. Выкрикнуть в лицо: «Да, да, я хочу видеть в нем нашего короля, но пока я смотрю во все глаза и вижу только… что угодно, но не правителя, ради которого всем нам, возможно, придется умереть». Спросить, а не ошибся ли Сильвенар. Или просто ткнуться носом в грудь и глухо взвыть от бессилия, от усталости, от рвущих душу сомнений.
«Почему ты веришь в него?» - требовательно вопрошал взгляд Фемниса, - «Объясни, объясни же мне, чем он заслужил твою верность?!»
Какое-то время Линндевар молчал. Он смотрел в глаза собеседника, изучал выражение его лица, прокручивал в голове вопросы озвученные и те, что явно читались во взгляде, но не издавал ни звука. Бесстрастным и мрачным оставался рейнджер, напоминающим каменное изваяние; даже глазами ни разу не моргнул, не шевельнул ни единым мускулом. Могло показаться, что слов воин попросту не услышал, но впечатление это было неверным, - предводитель Сумеречной Лозы раздумывал над тем, что стоит ответить Фемнису. С одной стороны, блондин, как никто другой, понимал собрата и сам себе задавал те же вопросы, что и охотник, но с другой – Линндевар считал себя негласным лидером отряда, а к тому же являлся тем, кто служил только королю, и теперь не мог, не имел права допустить сомнения. Верил ли он в Каморана, видел ли в нем достойного правителя? – Нет. Ни на мгновение. Позволял ли себе сказать что-то подобное вслух? – Нет. И другим бы не позволил. Просто потому, что знал, если Аальмар будет видеть, что окружающие не верят в него, не сможет сделать ни одного верного шага. Впрочем, вместе с тем, рейнджер не на миг не переставал думать о негодности темноволосого бойчи на роль правителя-освободителя. Можно было злиться, ненавидеть, причитать, впадать в уныние и биться в истерике, а можно было просто делать свое дело. Линндевар выбрал последнее. Как бы не был прав Фемнис, правды он не услышал, равно как не получил ни надежды, ни утешения, ни сочувствия.
- Ты вынуждаешь меня повторяться, - четко и размеренно проговорил предводитель Сумеречной Лозы, не меняя позы и выражения лица, - Ты здесь затем, чтобы следить за округой, охотиться и искать удобные дороги; остальное – тебя заботить не должно. Не тебе решать, что для Каморана опасно, а что нет. Я считаю, что охотиться ему не пристало. Потому что я так решил, а мое решение – не то, что следует обсуждать. Советую это запомнить.
Договорив, рейнджер поднял с земли тушу косули и зашагал прочь, оставляя Фемниса один на один с его мыслями и Лесом. Будь на месте охотника кто-то другой, блондин не поступил бы столь опрометчиво, но в случае с этим конкретным бойчи о верности не задумывался - помнил слова Сильвенара и верил им.
Фемнису стоило поистине титанического усилия не выплюнуть яростно что-то вроде: «А кто тебя главным назначил?» - но все-таки он сдержался. Понимал, что в общем-то, вряд ли и Филлим, и Аальмар станут спорить с авторитетом рейнджера. Равно как и что он сам – не ровня Линну. Об этом говорила даже добыча: зайцы у Фемниса и целая косуля у Линндевара.
Охотник покраснел, сжал кулаки, прижал уши, напряг губы, но промолчал, разве что пронзил рейнджера взглядом не хуже, чем отравленной стрелой. И только когда Линн направился прочь, все же не удержался и выкрикнул ему в спину:
- Я без тебя знаю, зачем я здесь, рейнджер Сумеречной Лозы! И он – мой будущий король в той же степени, что и твой!
После чего в сердцах пнул пенек, небрежно извинился перед Лесом, резкими раздраженными движениями оправил на себе одежду и зайцев на поясе и зашагал туда, где они оставили Филлима и Аальмара, надеясь до тех пор с Линндеваром больше не пересекаться.
Не стал искать продолжения беседы и рейнджер. Он даже гневную тираду пропустил мимо ушей, подумав только одно: «Нет у тебя будущего короля, и у меня нет, до тех пор, пока кто-то его из Каморана не вылепит».
Совместно с Фемнисом
