В день, когда в Даггерфолле стало известно, что слухи верны и Рубиновый Трон действительно был занят Драконорожденным – пускай не существовали более Драконьи Огни, способные сие подтвердить, оспаривать слова не кандидата, но Императора, мало кто решался – король Эйдан не входил в число тех, кто ожидал скорого разрешения проблем, порожденных недавними поражениями Империи и пресечением правящей династии. Не входил он и в число противников Императора Альвы, видя в долгосрочной перспективе от укрепления власти в Сиродииле для себя и своего королевства больше пользы, нежели вреда. Рамки законности, кои Империя насаждает в провинциях своих, могут казаться тесными, но в определенной мере они необходимы. Так же, как и главный инструмент их поддержания – Имперский Легион. К тому же выходец из графской семьи Брумы, аристократ, получивший от рождения должное воспитание, и проявивший достаточно хитроумия, лидерских качеств и стратегических талантов, чтобы захватить Башню Белого Золота, являлся подходящим кандидатом на престол. Лучшим, чем мог бы стать деревенский герой-норд, как порой описывали Довакина искаженные до неузнаваемости множеством рассказывавших их уст новости из Скарима. Карвейн, ныне отказавшийся от своей фамилии вполне мог оказаться самостоятельной фигурой, а не марионеткой в руках приведших его к власти. Дополнительной удачей Эйдан видел поспешный брак нового Императора с принцессой Эмилианой, приходившейся правителю Даггерфолла кузиной – подобное новообретенное родство можно использовать во благо. Могущие возникнуть из-за данной свадьбы проблемы с наследованием короны приграничного Вэйреста Эйдана волновали, но меньше – этой зимой у правящей четы Вэйреста должен был появиться на свет четвертый ребенок. Оставалось лишь надеяться, что он или она станет лучшим приемником своего отца, чем предыдущие трое.
Но в том, что в свои первые годы правления Император Альва будет видеть в Хай Роке резерв для востановления Империи, Эйдан не сомневался. Не стал бы он отрицать и необходимость подобных решений. Но момент подобран самый неудачный для Даггерфолла. И сейчас, перечитывая письмо Императора и приложенный к нему приказ, бретон только убеждался в этом.
«Обязывает всякого вассала предоставить Сиродиилу рекрутов и опытных бойцов, от младых отроков до ветеранов, мужчин и женщин, способных держать оружие в руках, для формирования нового Легиона, и перенаправить новосформированные подразделения в сторону Эвермора», – повторил мысленно король, с невеселой усмешкой глядя на письмо, содержавшее эти строки. Он почти сожалел о том, что так торопился поздравить Драконорожденного со свадьбой и коронацией, в то же время понимая, что его молчание ничего не изменило бы, разве что приказ пришел бы позднее. Но не настолько, чтобы эта задержка стала решающей. Из Сентинеля до сих пор не пришел ответ. Ни опровержения слов пленников, ни подтверждения их. А ведь дорога с одного берега залива Илиак на другой короче, чем от Даггерфолла до сердца Сиродиила. Молчание Сентинеля не предвещало ничего хорошего, заставляя готовиться к войне. Теперь же Император желал отобрать войска, оставив лишь самую малость, недостаточную для того, чтобы противостоять редгардам, когда – если стало слишком иллюзорным – те нападут.
Эйдан резко поднялся из-за стола. Излишне резко: несколько листов упали и вот вместо того, чтобы нервно прохаживаться по кабинету, монарх вынужден подбирать разлетевшиеся бумаги. Слугу, принесшего злосчастное послание из Сиродиила, он отослал еще после первого прочтения императорского письма. Тогда же он послал и за герцогом Роштейном, прибывшим, как и уговорено было, в конце месяца Начала Морозов, дабы стать советником короля. И, пожалуй, сейчас Эйдан как никогда нуждался в том, чтобы обсудить ситуацию с человеком, до недавних пор умело занижавшим во всех отчетах численность своих войск.

Отредактировано Эйдан (31.05.2015 23:28:17)

Ожидание было недолгим — герцог явился уже вскоре, а первый же его вопрос заставил Эйдана пожалеть, что Роштейн не задержался в пути. Склонный находить поводы для волнения всюду, где могли возникнуть проблемы, король все же старался не демонстрировать все свои тревоги, дабы не прослыть параноиком и паникером. Пожалуй, худший способ достигнуть данной цели — появляться перед вассалом встревоженным настолько, чтобы казаться нездоровым.

Слушая герцога, монарх понимал, что завидует той легкости характера, тому умению радоваться — за искренность при дворе поручиться сложно, но об убедительности говорить можно с полной уверенностью — коим обладал Волдери. Сейчас по Роштейну, казавшемуся довольным, даже счастливым, невозможно предположить, что прошло немногим больше месяца с того дня, когда на его город напали.
И, хотя радости в данный момент от поздравлений Эйдан не испытывает — еще пару часов назад он с чистым сердцем согласился бы со словами Роштейна, сейчас же его чувства по данному поводу были двоякими — но выслушивает с благодарностью. Эмоции, продиктованные ситуацией, вовсе не повод выдавать свое недовольство новым Императором и одним из его первых решений.
- Благодарим Вас, герцог, равно за беспокойство о нашем самочувствии и за поздравления. В свою очередь, мы желаем сообщить Вам радостную новость о возрождении Имперского Легиона, всегда стоявшего на страже закона и порядка в преданных Рубиновому Трону провинциях, – пожалуй, до сего момента королю Даггерфолла удавалось сохранять на лице формальную улыбку, заведомо неискреннюю, но вполне приличествующую ситуацию. На следующих же словах она исчезла, вновь являя собеседнику прежнюю обеспокоенность, – Для его формирования Его Императорское Величество предписывает королевствам Хай Рока предоставить Сиродиилу свои войска.
«Именно по этой причине я и позвал Вас сюда», – прибавляет Эйдан мысленно, пока не произнося эти слова вслух, позволяя своему новому советнику самому подумать, осознать, каковы последствия данного приказа сейчас, когда Даггерфолл на грани войны. О цифрах он не говорит, вместо этого протягивая Роштейну бумагу с императорском указом. В ней есть все.

Воистину, находить светлые моменты Роштейн умел. Удрученный мыслями о том, что королевство потеряет множество рук, способных держать оружие или обрабатывать землю, кормя тем самым армию, Эйдан как-то упустил, что могло быть и хуже. Мало что вызывало в Хай Роке большее недовольство простого народа, чем повышение налогов, а за ним и цен.
- Ваше мнение безусловно ценно для нас, – монарх вновь изобразил улыбку. Готового решения он не ждал, скорее желал увидеть ситуацию с иной точки зрения. Все их с Роштейном знакомство давало понять, как по-разному они смотрят на мир. А спокойствие герцога, его скучающий вид при чтении и заданный им вопрос позволяли предположить, что ему есть, что сказать.
Для себя Эйдан уже определил, каков идеальный вариант решения возникшей проблемы: убедить Императора отправить новый легион не к восточной границе Хай Рока, в Эвермор, а сюда, в Даггерфолл. При таком развитии событий Даггерфолл не терял войска, а обретал их, что принесло бы лишь пользу, вздумай Сентинель и вправду напасть. Увы, слишком многое зависело в данном раскладе от решения Драконорожденного, о коем на день текущий было известно слишком немногое, чтобы делать какие-то прогнозы и не в слепую подбирать слова и факты. Слишком напоминает на гадание. Полагаться же всецело на милость аэдра и их избранника не стоило, пока существовали другие варианты.
А герцог, а что герцог, он держал в памяти только что прочитанное письмо, стоял посреди кабинета короля и внимательно слушал, что ему скажут. Слова Эйдана нисколько не удивили его, напротив, лишь укоренили догадки о причине столь резкого и спонтанного повышения. Действительно, теперь Волдери война на руку, ибо в мирное время королевская благосклонность может слишком быстро перерасти в немилость.
- Его Императорское Величество разрешил оставить в королевстве рыцарский орден, коий ещё в прошлых Эрах создавался для защиты королей, а не службы имперскому трону. Расширить его состав сейчас - играть с огнём. Но есть другие методы, часть из них использовались встарь, но не один не задокументирован. По вполне ясным причинам.
«Незадокументированы» в данном случае — слово весьма печальное, потому как, имея на руках примеры из глубокого прошлого, убедить имперцев в правомерности собственных действий, реши Эйдан воспользоваться озвученной Ротейном вариантом, будет не в пример легче. Но от искушения посвятить в Рыцари Дракона больше воинов, превысив когда-то установленные Септимами лимиты почти вдвое, возникшего при первом же прочтении императорского указа, король отказался вскоре после того, как данная мысль пришла ему в голову, понимая, что это будет нарушением прямым, грубым и неоспоримым. Что же касается других других методов...
- К сожалению, мы не можем вспомнить ни единого исторического примера, что оказался бы полезен в нынешнем положении, и будем благодарны, если Вы напомните нам, – не сложно догадаться, что у Роштейна есть причины не раскрывать всего сразу. Но его сюзерен заинтересован в том, чтобы услышать продолжение начатой герцогом мысли, – Не можем же мы просто взять и создать еще один Орден.
Только сейчас Эйдан предложил своему советнику сесть, да и сам вернулся в свое кресло вместо того, чтобы продолжать стоять рядом. Похоже, разговор будет дольше, чем планировалось изначально.
- Создать из ничего не можем, Вы правы. Но это не мешает вспомнить о старых орденах, канувших в лету столетия назад. Возроди мы орден Ворона в старом Двиннене и даже имперский суд признает сие решение правоверным, ведь именно туда был нанесён удар, - герцог сел в предложенное кресло и сцепил пальцы в замок, расположив руки на уровне живота, так, чтобы был упор на подлокотники. - Я уже говорил Вам о численности войск Альдкрофта и уверен, они скорее захотят защитить собственный дом и служить Даггерфоллу, нежели примерять имперские доспехи легионеров. Императору же лучше не врать вовсе, - лёгкая улыбка скользнула по губам мага, - о новом ордене. Сообщить напрямую - честность ценится многими, к тому же, если войны с Хаммерфеллом действительно не миновать, в Сиродииле не станут давить и настаивать - обязательства защиты провинций, входящих в состав Империи, никто не отменял. В поля и шахты, к великому сожалению, придётся отправлять слабых здоровьем людей, - сделав акцент на слове "здоровьем", герцог надеялся подать королю идею о фальсификации бумаг с последней переписью населения, в коей черным по белому писалось о проценте недееспособных граждан королевства. И, тем не менее, он не настаивал, не проговаривал вслух всё, что думал на самом деле, давал лишь подсказки, чтобы Эйдан сам решал, что ему важнее - показать Сиродиилу, какую многочисленную армию они могут выделить для Легиона или защитить собственные земли от агрессора.
Ответил Эйдан не сразу, пытаясь просчитать последствия такого решения. Получи Альдкрофт свой орден, по численности мало уступающий Рыцарям Дракона (с учетом торговцев, служащих не сталью, а золотом), от статуса независимого королевства его будет отделять лишь тонкая грань. Именно поэтому два столетия назад не стало Рыцарей Ворона, как и многих других орденов — их существование угрожало целостности недавно объединившихся королевств. Эйдан не взялся бы утверждать, что герцог Альдкрофта — нынешний ли, или его наследники — захочет довольствоваться малым, не попытается обрести независимость от Даггерфолла. Избавиться от второго ордена, когда минует угроза с юга, уже не получится. Но сейчас... сейчас, пожалуй, это приемлемое решение, позволяющее противостоять не ограниченной имперскими законами армии Сентинеля.
- То, что Вы предлагаете, выглядит... разумным в сложившихся обстоятельствах, – король кивнул, подтверждая уже прозвучавшее на словах согласие, – По поводу свойственной нашему народу болезненности мы можем лишь сожалеть.
На такая уж это и неправда — из всех человеческих рас бретоны, унаследовавшие альтмерскую слабость и утомляемость, но заболевающие не в пример чаще своих эльфийских предков, являлись самыми хрупкими и болезненными. Достаточно будет предъявить к новобранцам те же требования, по каким в лучшие для Империи годы отбирали солдат в Скайриме, чтобы отсеять многих. Отчеты, что пойдут в Имперский Город, все равно придется исказить, но это неприятная необходимость, меньшее из двух зол, ложь во спасение. В долговременной перспективе вспаханные в срок земли окажутся и для самого Сиродиила полезнее тысячи необученных новобранцев. Опустошение деревень приведет только к одному — к голоду в году грядущем. Сейчас урожай собран, но зима пройдет быстро и придет сезон сева.

У суматохи в королевском дворце была причина помимо назначения нового советника и подготовки к войне, кою Эйдан упрямо продолжал, не считаясь с преобладающим среди придворных мнением о бессмысленности, а то и опасности своих действий, не принимая всерьез слова тех, кто предостерегал правителя от чрезмерного (а то и вовсе любого) доверия герцогу Роштейну, так неожиданно заслужившего монаршье благоволение и возвысившегося. Шла подготовка к празднованию дня рождения короля, событию, от которого виновник торжества был бы и рад отказаться, да не имел такой возможности: приглашения представителям соседних королевств были разосланы еще до нападения и посему Эйдан, отмени он все сейчас, рисковал оскорбить правителей других земель, а то и вовсе прослыть трусом и параноиком, если правы окажутся те, кто от года грядущего ждал мира, а не сражений — или если Сентинель затянят с новой атакой еще хоть на месяц.
По виду запыхавшегося гонца, запыхавшегося и раскрасневшегося от бега и волнения юноши на вид не старше двадцати, с уверенностью можно было сказать: новости, принесенные им, повествуют отнюдь не о возникших у уже собравшихся гостей проблемах и не о том, что вина в подвалах замка неожиданно оказалось слишком мало. И потому Эйдан, обернувшийся к вошедшему, слушал внимательно, а не вполуха, как донесения о подготовке к празднику.
- Ваше Величество, – не отдышавшись, начал посыльный, кланяясь в пол. Взволнованный, он ломал в руках шапку, а голос его сбивался, а слова путались, – Донесение с южной сторожевой башни! Редгарды! В двухста милях от берега. Корабль потоплен... – казалось, гонец собирается сказать только еще, но Эйдан перебил его, не дожидаясь, когда тот соберется с мыслями.
- Корабль? – в вопросе короля отчетливо слышалось недоумение, – Только один?
- Да, Ваше Величество.
- Выжившие есть?
- Нет, Ваше Величество.
- У корабля был флаг? – у Эйдана еще остается призрачная надежда, что корабль просто отбился от остальных или же, уйдя в разведку, слишком близко подплыл к берегу.
- Да, сир. Белый.
Все, что остается сделать королю, услышав этот ответ — приложить ладонь к лицу, выражая свое отнюдь не лестное мнение о том, кто приказал открыть огонь. Чрезмерное рвение, погубившее надежду на мир, потопившее ответ Сентинеля, которого так ждал Эйдан. На корабле том плыли дипломаты. Теперь же второго шанса не будет. Когда переговоры в Рич Грэдкипе пошли не так, как того желал Сентинель, Камарон устроил резню. Легко представить, в какую ярость придут редгарды, узнав об участи их послов. Сами того не желая, бретоны начали войну. Впрочем, в отсутствии злого умысла в действиях того, кто отдавал приказ, еще предстояло убедиться.
Дверь вновь распахнулась, впуская в кабинет Волдери, неуместно торжественного.
- Герцог. Вы вовремя.
«Даже слишком», – эта мысль отчетливо угадывалась в интонациях монарха. Нет, Эйдан по-прежнему не разделял мнение тех, кто видел в происходящем хорошо разыгранную Роштейном пьесу. Но настроение его испортилось от новостей достаточно, чтобы глухое раздражение вызывало буквально все.
- Собирайте верных Вам людей и готовьте их к отплытию. Утром двадцать шестого числа сего месяца мы отправляемся в поход, – приказал Эйдан, даже не пытаясь смягчить тон, – Настало время показать на практике, на что способны Ваши новые Рыцари Ворона.
И, уже обращаясь к слугам:
- Найдите мне сэра Жермона.
Рыцарь-паладин сейчас, должно быть, в крепости, отведенной возглавляемому им ордену. И, как бы близко от королевского дворца она ни была построена, путь в обе стороны занимает определенное время.

Эйдан не взялся бы утверждать, что хорошо знает своего советника, и все же был удивлен резкой переменой в Волдери, не находя в своей памяти примеров подобного. Оставалось только гадать, почувствовал ли герцог раздражение монарха или же в минуты крайней собранности всегда становился таким, как сейчас, непохожим на себя обычного. Но, как бы то ни было, готовность Роштейна исполнять возложенные на него обязанности со всей серьезностью и ответственностью (или же только ее видимость, говорить об этом еще рано, но все же хочется верить, что впечатление не обманчиво) умиротворяла, сводила на нет досаду от преступной нерадивости другого подданного.
То, что вопрос герцога заставил короля задуматься над тем, какие еще из дел неотложных, что следовало срочно завершить до отплытия, можно поручить Роштейну, заметно было по повисшему молчанию и взгляду Эйдана, ненадолго ставшему более рас сеяным, обращенным в мир внутренний, а не внешний. Расследование случившегося ляжет на плечи Тирье, равно как и сборы Рыцарей Дракона в предстоящую дорогу.  Припасами так же займутся другие люди — в Хай Роке множество тех, кому можно поручить данное дело, незачем отвлекать Роштейна. Что же касалось магов, по большей части в рыцарские ордена не входящих, но незаменимых в любой военной компании... Эйдан вздохнул. Он хотел бы доверить эту задачу своему придворному магу, но стоило только вспомнить Летео, как становилось понятно: альтмер не справится. В лучшем случае, посоветует своих коллег, что могли бы помочь. Признаться, правителя вовсе брали сомнения, что Диренни стоит покидать Даггерфолл. Сложно даже представить этого простоватого и неуклюжего эльфа в военном лагере посреди пустыни. Для Эйдана до сих пор оставалось загадкой, как его учитель магии, отправляясь в исследовательские экспедиции протяженностью в несколько дней, а то и недель, жил вдали от кухни, лишенный возможности вдоваль поспать и сытно поесть. Роштейн же тоже сведущ в управлении силами Этериуса и Обливиона. Еще колеблясь, Эйдан взглянул на советника, решая, стоит ли нагружать герцога Альдкрофта большим количеством обязанностей, и кивнул сам себе.
- Когда закончите, удостоверьтесь, что у тех, кому нами будет поручено набрать добровольцев из числа магов, не возникло никаких проблем и, если понадобится, окажите им всю необходимую помощь в выполнении нашего приказа.
Боевых магов, состоящих на службе Его Величества Дракона — полный титул короля Даггерфолла причудлив не меньше, чем герб, в котором, приглядевшись, можно заметить растительные мотивы в очертаниях дракона — весьма немного. Им нужны наемники, владеющие школой Разрушения, жрецы-целители из храмов Восьми, лесные ведьмы, поклоняющиеся Джеффре и многие другие — все, кто откликнется. Разве что с алхимиками достаточно будет ограничиться заключением контракта на покупку лечебных зелий и взрывчатых смесей.

На слова рыцаря Эйдан лишь кивнул, показывая, что услышал и принял к сведению — отвечать на разнообразные варианты фразы: «Будет исполнено, Ваше Величество», – ему было, по сути, нечего. Чего не скажешь об ответе герцога, состоявшего, напротив, из одних лишь возражений и предложений, обличенных, тем не менее, в форму весьма учтивую. Странно было слышать советы касательно кампании от Роштейна и только готовность исполнить приказы — от Тирье. Впрочем, если поразмыслить, на то были свои причины. Жермон высказывал свое мнение о действиях и решениях монарха лишь с глазу на глаз, при посторонних же подчинялся приказам короля — обоих королей, при которых служил. Волдери же не боялся не соглашаться с Эйданом, да и обладал достаточными организационными талантами, чтобы к его рассуждениям следовало прислушаться, а, послушав, сложно было найти то, с чем не следовало согласиться. И, пожалуй, сейчас, когда решались вопросы настолько важные, подход герцога Эйдану импонировал больше. Ошибки, допущенные сейчас, обойдутся Даггерфоллу куда дороже, чем прилюдное признание того, что монарх не идеален и может ошибаться. Даже в том, в чем, казалось бы, разбираться должен.
- То была фигура речи, – ответил король, имея в виду сказанное про ведьм, – Мы имели в виду, что вы оба получаете наше одобрение на любые действия, какие посчитаете необходимыми для подготовки войск. Времени на то, чтобы согласовывать дальнейшие решения, может не быть.
Король Даггерфолла подошел к столу с тактической картой, ожидая возможности увидеть, что за идея посетила его советника, и вместе с тем самостоятельно прикидывая их дальнейшие действия. Прежнее волнение постепенно отступало. Мысль о войне с Сентинелем по-прежнему беспокоила, но уже не вызывала того нервного возбуждения и той спешки. Хорошо, что так быстро. Эмоции изматывают.
- Мы внимательно слушаем Ваше предложение, герцог. И... – вздох, – соглашаемся с тем, что поспешили, обозначая сроки.
Сейчас Эйдан готов был признать, что погорячился, назначая столь короткие сроки. Плыть не так уж далеко. И, возможно, редгарды, так долго собиравшиеся с ответом, сами готовы прождать месяц, если не больше, а лишь потом начнут бить тревогу. Может, статься у них есть еще две недели, а то и три... впрочем, нет, три — слишком рискованно. Слишком сильно уступают численностью боевые корабли Даггерфолла флоту Сантинеля. Стычку с отдельными отрядами они выдержат, но встречу с подготовленными и сплоченными силами противника — нет.

Отредактировано Эйдан (17.06.2015 10:13:47)