Твердо стоя на покачивающейся палубе судна, Эрик позволил себе расслабленно улыбнуться. Слабо, в бороду, но расслаблено. Последний месяц у нордских сил, расквартированных на Солтсхейме, хватало проблем: часть ръеклингских племен решили показать коготки в ответ на рейды северян и рванулись в бой, закономерно получив по зубам, в других местах племена так-же пытались выторговать себе жизненное пространство и мир, где-то приходилось сдерживать скаалов, которые рвались в бой, или же наоборот опять объяснять, что все это делается ради их блага. Те, кому хватало ума понять более серьезные замыслы Скайрима, чем просто их защита, обычно сидели молча – и за это рыжий был им благодарен. Естественно, и почти недельное плаванье, вызванное обилием льдин в море Призраков, не было легким, хотя Талос миловал, и ни одна буря не застигла их небольшую кавалькаду. Но главной его головной болью на продолжении всего «круиза» были ръеклингские вожди. Много были весьма шокированы самым плаваньем, часть просто скосила морская болезнь, другие недоверчиво относились к самим матросам, и Эрику, как и его вынужденному союзнику Фохану, приходилось прилагать немало сил, что бы успокаивать недовольных. В общем, тяжелым было плаванье. Но сейчас, глядя на серые стены родного Виндхельма, на расположившуюся у причала толпу разодетых придворных, северянин улыбался. Если все пройдет без осложнений, он сдаст: ръеклингов – королю, отчет – ответственным лицам, сможет снять с себя тяжелую броню и впервые за много времени увидеть любимую Фриггу, потрепать по рыжим вихрям дочь, поиграть с сыном… Даже в его суровом сердце хватало любви к своим родным, что и вызывало скупую улыбку на его потрескавшихся от соленого холодного ветра губах. Борт корабля мягко стукнул об краешек причала, и двое матросов лихо опустили мостик. «Приплыли».
- Уважаемые и дорогие гости из Солтсхейма, мы рады встречать вас на гостеприимной северной земле, в столице…, - Йорлейф, похожий на хоркера маленькими глазами и густыми короткими усищами, витиевато сыпал словами в приветствии, а цвет Виндхельма, среди которых были заметны представители благородных семейств и десятки танов, благодушно и с интересом рассматривали синих невысокликов. Когда рыжий оповещал о их приезде, он специально попросил встретить ръеклингов как можно более пышно, что бы сразу поразить гостей нордскими богатством и роскошью: вот и знать рядилась в меха и дорогие ткани, солнце сверкало на драгоценных украшениях и отполированном оружии, все стражники напоминали осанкой каменные статуи, а обычными для порта лицами как пьяной матросни, шлюхи, ящерицы и попрошайки даже не пахло. Везде висели знамена короля, любопытные граждане поднимались на носочки или лезли на любое возвышение, никто не свистел, не плевался, и все казалось очень и очень благопристойно. «Молодцы.»
- … очень рады видеть, - управляющий короля закончил приветствие, ръеклингов под присмотром и с помощью матросов до последнего выгрузили на причал, и, незаметно сплюнув в воду, Эрик грузно полез за ними. Рядом уже вертелся дежурный офицер, и потому нордлингу пришлось перекинуться с ним словом-вторым, оповестив о раненных дружинниках, которых стоило быстрее разместить в храме и предоставить им целителей и отдых, о голодных солдатах, которых стоило накормить, о грузе и прочих административных вопросах, которые он должен был решить как командир отряда. К счастью, ръеклингов в то время развлекал небылицами о городе Йорлейф, начав чуть-ли не с самого основания города великим Исграмором – гости жались в кучу и вертели косматыми головами, весьма комично смотрясь среди высоченных и широкоплечих северян; только редкое серое лицо выдавало данмера, что вызывало у Огненноволосого странные двоякие чувства – вроде и прилично они себя вели, и все равно кулаки начинали чесаться. Поравнявшись с управителем, Эрик коротко кивнул в сторону города, и нордлинг чуть-ли не театрально развел руками, опять обращаясь к синим:
- Прошу за мной, дорогие гости, король ждет вас. Толпа зевак, придворных и стражи, все так же почтительно окружая гостей кольцом, хлынули следом; пусть Виндхельм и считался столицей, посланников от других государств, послов и гостей пока что было слишком мало, что бы они успели приесться. Ръеклинги же были вообще диковинной расой, чуть-ли не странными причудливыми зверюшками, и отчасти норд был рад, что понимали нордик они через раз – среди донесшегося гама уже кто-то обсуждал, насколько синие похожи на людей, кто-то предлагал их споить, другие же парировали, что гоблины как минимум не хуже данмеров, а «мы же принимаем серых, как своих, Шоровы кости». Эрику оставалось только тихо выругаться под нос.
Всю процессию специально повели чуть-ли не обходом через весь город, хотя рыжий понимал, что это явно спланировано – посланников надо было подавить величием старого города, который, с возвращением титула столицы, существенно преобразовался – грязи и гуляк стало меньше, снег был везде расчищен, и впечатление было приятное. Хотя тот же квартал серых был исключен из списка посещаемых мест, и это было естественно – если Йорлейф и решит повести невысокликов по борделям, порочными связями усладив вояж, то лучше это делать ночью, когда мрак и обманчивый свет факелов скроют его нищету и серость. Поравнявшийся рядом очередной офицер, чьи регалии выдавали в нем одного из Воронов короля, получил отрицательный кивок и исчез в толпе, успев получить нужные ему данные. «Нет, дорогой, данмеры еще не вышли с нами на контакт, а потому либо ничего не подозревают, либо ничего не предпринимают. Что устраивает нас более чем». Ничего больше подумать он не успел, так как уже торжественно отдавали салют стражники и скрипели огромные ворота – они прибыли в королевский дворец.
Шум толпы, галдевшей сзади, мгновенно затих, всех будто охватило благоговение перед этим огромным залом: придворные тихо и без лишних движений занимали места у стен, каждый по своему рангу и росту, стражники салютом вскидывали оружие на встречу, и даже болтливый Йорлейф замолк. Эрик, возглавляемый своих синих спутников, на удивление ровным, чеканным шагом, расправив усталые плечи и вскинув косматую голову, приблизился к развалившемся на троне человеке, под управлением которого сопливым еще юнцом вместе с отцом отправлялся усмирять ричменов. К герою, который вернул Скайриму не только независимость, но и былую славу. К своему благородному господину, под пристальным взглядом которого даже он слегка смутился:
- Эрик Огненноволосый, сын Торвальда, старший офицер добровольческой дружины Солтсхейма, прибыл. Прошу принять меня и наших гостей, Ваше Величество, - норды не ползали раболепно на коленях перед своими королями, но в склоненной голове, в прижатом к груди кулаку было уважение и послушание. Выпрямившись, он сделал несколько шагов в бок и развернулся, жестом приглашая ръеклингов подойти к королю.         
[NIC]Эрик Огненноволосый[/NIC] [STA]Северное пламя[/STA] [AVA]http://s017.radikal.ru/i440/1512/f1/7a39bc0d42ff.jpg[/AVA]

Ульфрик мог чуть ли не на пальцах пересчитать дни, когда он мог просто отдохнуть. Естественно, королевский отдых не заключал в себе лежание с книгой у камина, веселые скачки по лугам на лошади или же пышные пиры; нет, это значило, что Его Величество сможет просто выспаться, без спешки обсудить пару-тройку важных дел с советниками или же выбраться на охоту. Буревестник ни разу не жалел, что захватил власть в стране, он видел как Скайрим, этот ледяной гигант, постепенно поднимается с колен, сбросив с себя всю тяжесть цепей Империи. Но, при этом… Когда-то в древности его нянька рассказывала сказку о древнем, как мир, Норде, который на краю мира плечами подпирает небеса, что бы они не упали на землю и не убили всех живых; еще сопливый ребенок, он представлял, как отправиться в путешествие, встретит этого героя и поможет ему с нелегкой ношей. Сейчас, кутаясь в длинный меховой плащ из шкуры медведя (очередной символизм, да и с его руки в последнее время медведи были в моде), норд понимал – это он этот титан. И плечи взаправду временами начинают ныть. «Жениться мне, что ли…» Рассеянно скользнув по залу взглядом, он рассматривал тех благородных дев, которые предпочли покрасоваться перед королем нарядами (и сразу занять более удобные места), чем встречать прибывавших гостей на причале. Расчет был вполне прост и разумен – манящие впадины декольте, лебежьи белеющие шеи, кокетливо обнаженные плечи, прикрытые только меховыми накидками так удачно, что еще больше подчеркивали прелести своих хозяек. Десятки огромных влажных сияющих глаз, подчеркнутых волшебными мазями, гривы волос, едва сдерживаемых шпильками и гребнями, припухло-чувственные северные губы – его двор блистал, девушки смело могли затмить лучших красоток Империи и Хай Рока своей естественной и прекрасной, как дикая природа, красотой. Король тихо вздохнул, отводя глаза – он мог взять любую с них прямо сейчас, в зале, на каменном полу, своей властью тирана, и никто слова ему не сказал бы, но это было не тем. Ему нужен был друг, товарищ, советник, а не глаза, груди и соблазнительные губы. «Жениться…» Он опять вздохнул, косясь на дверь – по рангу встречать мелочь как ръеклингов он был не должен, но и сидеть в троне, без дела, без занятия такой волевой личности как он было очень сложно; вдобавок какая-то заботливая душа слишком раскочегарила жаровни, и, прикрытый и так шкурой медведя, в богатых одеждах, Ульфрик изнывал еще не только от скуки, но и от жары. Но, тем не менее, ждал.
Когда ему пришли вести от назначенного верного дружинника про местных гоблинов, которые желают союз, Буревестник пригласил к себе советников и до поздней ночи обсуждал этот вопрос. Да, вот так и сразу. Потому что злополучный договор о передаче Солтсхейма данмерам, который так беспечно и глупо подписал сотню лет назад его предшественник, отлично мозолил память. И одних лишь слов о защите скаалов от синекожих аборигенов было мало в качестве объяснения, что эти самые норды на чужом острове забыли. Формально, чужим его Буревестник вообще не считал, справедливо для себя полагая, что раз, за исключением короткого  в истории периода, остров принадлежал северянам, значит остается нордским; это было весьма эгоистично, но Скайриму был нужен эбонит, которым так сильно была обделена северная земля и, при этом, щедро усыпан Солтсхейм. А если нет конфликта, ради которого норды имели бы законные основания утвердиться на тех бесплодных землях, то его надо было просто создать. Для чего прибывшие невысоклики подходили лучше всего. Политика вообще была очень грязным и бесчестным делом, но Ульфрик привык, что у него руки по локоть в крови – и не боялся их марать еще больше. История запомнит его, как героя, который дал нордам уважение, мощь и процветание; а какие его пути были к этому, забудут очень быстро даже его современники.
- Ваше Величество, с Вашего позволения, с целью развлечь Вас и прекрасных дам, - молоденький норд, еще подросток с жиденькими усиками согнулся в поклоне, отведя руку с лютней в сторону, и, решив будто король не видит, подмигнул дамам. Слабая половина прыснула в ответ, но Ульфрик только рассеянно кивнул. Песня хотя бы отвлечет его от мыслей, если это не…
- Век Притеснений!, - в глазах певца было столько же гордости, сколько в глазах короля – унынья. Нет, песня была справедливой, красивой, героической, но он ее слышал столько раз, что мог свободно спеть дуэтом. Каждый бард считал нужным именно с этой песни начинать петь для Его Величества, ни один пир не был без нее, ни одна охота или развлечение. «Надо было сразу заказывать Рагнара Рыжего, эх.» Тихо вздохнув после юности, за которую все пьют, пьют и никак не напьются, Буревестник опять задумчиво погрузился взглядом в чей-то вырез, который мгновенно стал пунцовым; задумавшийся о делах насущных король даже не обратил на это внимания. Хотя норд, как сын своего народа, к ръеклингам относился никак - да еще раньше он их считал диким народом, как гоблинов Империи, но не учитывать их было очень глупо. С донесений Эрик он мог судить, что этот народец примитивный, но свирепый, не знающий плуга и мотыги, но добывающий и еду, и славу копьем; более того, даже нордские офицеры не могли хотя бы примерно сосчитать их количество, ограничиваясь сотнями сотен, а потому подобная синекожая орда могла стать как ценной находкой, так и огромной головной болью. И это стоило учитывать.
Песня прервалась, и, будто по мановению волшебного посоха, дверь в королевский дворец отворилась, под гомон толпы и свежий воздух улицы пропуская долгожданную процессия; взъерошенные полурослики, возглавляемые рослым как дуб нордлингом, смотрелись забавно, и, будь Ульфрик немного больше в настроении, он бы рассмеялся. Увы, это было не так, потому весьма искреннее приветствие офицера было встречено гробовым молчанием. Подперев кулаком щеку, Буревестник с холодным интересом рассматривал целых четыре десятка пестрых, диковинно разодетых синих карликов, одновременно и похожих на людей, и нет. "Итак, это угроза или же подспорье нашим планам, которое я, король, должен как следует изучить и учесть. Какие-то они... Мелковаты, да." Молчание, воцарившее в зале, было уже неприлично долгим, разве что кто-то с придворных слишком громко вздыхал или шептал на ухо соседу шумно, но неразборчиво; согласно многих законов гостеприимства именно ръеклинги должны были первыми обратиться к королю, но, как предполагал мужчина, они могли просто оробеть от величия Виндхельма или же давления его царской персоны. Как и не знать этих правил приличия.
- Приветствую, мои дорогие иностранные гости. Я, Верховный король Скайрима, Ульфрик I Буревестник, рад видеть вас в моей стране, - он говорил не громко, даже тихо, обращаясь ко всем синекожим, но своих северных глаз не сводил с вышедшего наперед ръеклинга; не было нужны гадать, что это был их предводитель.

Возможно, невысоклики в самом деле робели перед Его нордским Величеством, возможно в их обычаях первым должен был говорить встречающий, но, стоило Ульфрику обратиться к ръелингам, как их возможный предводитель начал слегка неуклюжую, но очень уж прямую речь. Прямее некуда. Пусть норды сами по себе были простым народом, и дипломатический торг вызывал только насмешку, но даже Буревестник был удивлен бесхитростными словами синекожего. «Что не город, то норов, да…» Лично он ожидал, что карлики будут торговаться, выпрашивать себе побольше привилегий,  возможно даже давить на нордов – мол, пусть вы сильные, но много вас здесь, а мало там, на Солтсхейме. Все же это был не простой договор «купи-продай», они вверяли судьбу своего народа в чужие руки; и, тем не менее, Фохан с чудесной откровенностью дикаря признавал силу и власть нордов над ними, коверкая нордские слова. В толпе придворных дам кто-то захихикал, но сразу же умолк под тяжелым взором короля – пусть чудовищный акцент и казался комичным, оскорблять своих гостей севернянин не позволял; второго, более задумчивого взгляда удостоился Эрик, который невозмутимо изучал узор потертых каменных плит. «Хм, ты ничего об этом не знал? Или умолчал?» Король не стал перебивать речь ръеклинга даже во время длительных пауз, предоставляя ему возможность закончить свои мысли. Нет, выслушав синекожего, он продолжал молчать, поочередно рассматривая физиономии полуросликов, сам не зная, радоваться ему или нет.
- Уважаешь силу… Принимаешь власть… Хм, - король выпрямился в троне, сплетая пальцы на животе. Изначально, после писем Эрика, он планировал просто использовать ръеклингов для диверсий, погромов, нападений на мирные деревни и, в общем, создать устойчивое восприятие гоблинов как некой дикой неконтролируемой орды, для усмирения которой нордское присутствие на Солтсхейме не просто желательно, а обязательно. Какими бы хорошими вояками не были серые, Ульфрик по донесениям знал их бедственное положение: сил меров едва хватало для контроля юга острова. А, получив их согласие на присутствие нордского контингента, Буревестник откусил бы весь север без особых зазрения совести – в конце концов, он возвращал исконные нордские земли. Теперь же, с неожиданным заявлением ръеклинга, которое слегка отличалось от слов «синие хотят мира»; настолько слегка, что в пору было чертыхаться. Тем не менее, лицо короля никак не изменилось, разве что глаза стали еще холоднее.
- Подойди, Фохан-Кештокан. И вы, свободный народ, тоже, - властным жестом Буревестник указал на место перед собой, горделиво выпрямляясь. Естественно, его решение было очень опасным и, в целом, могло привести к существенному конфликту с данмерами, но, формально, ничего плохого в его действиях не было. Ръеклинги были независимым племенем, которое имело право само выбирать себе покровителей вне зависимости от мнения Морроуинда. При этом, оно обладало правами на свои земли куда большими, чем колонисты, и это должно было заставить их считаться с интересами короля. Так же, если раньше он собирался только вести обмен ископаемых с племенами, связкой блестящих «бус» выменивая дорогие руды, то, с изменением отношений между народами в более близкие, уже сами норды смогли бы закладывать шахты прямо на земле карликов. «Бусы» остались бы те же  - еда, сталь, теплые ткани, но самих синих можно было бы вполне использовать для работы, да и объемы выработок были бы существенно выше. А нордская Дружина очень сильно нуждалась в эбоните.
- Фохан-Кештокан и вы, вожди и шаманы. Я много слышал о храбрости, силе и победах вашего народа. О свирепости воинов и мудрости шаманов. О вашей щедрости для друзей и беспощадности для врагов. О численности ваших воинов, которых так же много, как песка на берегу моря, как звезд в небе, как листвы в лесу, - Ульфрик замолчал, перепрыгивая взглядом с одной синей рожицы на другую, он сжал пальцами подлокотники трона и даже слегка подался немного вперед, наклоняясь перед ръеклингами.
- Я сочту за честь быть вашим другом, вашим вождем, проливать кровь с вами, делить еду с вами. Я, владыка Севера, признаю свою власть над вами и свое покровительство, и пусть с сегодняшнего дня и до скончания веков, пока наш мир не сожрет Алдуин, твой народ и мой народ будут дружны, как младшие и старшие братья.  Буревестник поднял руки и с долей символизма простер их над взъерошенными головами полуросликов, с долей здравой иронии понимая, как сильно раздуют это события присутствующие в зале барды, но так же знал, что примитивный народ как ръеклинги скорее всего оценят его жест. В конце концов, не кровью же им скреплять союз. Опустив руки, король властно кивнул одному из советников. Естественно, что бы поощрить ръеклингов к содружеству с нордами, как и заинтересовать их в торговле, по приказу короля лучшие кузнецы Виндхельма под руководством Онгула Наковальни создали крохотные, но вполне настоящие мечи и топорики, щедро украсив их витиеватой нордской вязью; предполагалось, что это оружие ръеклинги получат в качестве подарка и для демонстрации качества нордской стали, которую ценили даже Империя и Хай-Рок (не зря Скайрим называли кузницей Империи). Но, раз уж невысоклики так быстро и без торга присягнули королю, оружие можно было вручить сейчас. Буревестник улыбнулся, когда несколько слуг внесли оружие и осторожно уложили его на пол, используя в качестве подушек шкуры волков и лисиц:
- Это оружие только капля в море того богатства и могущества, которыми обладает Скайрим. Ты сделал правильный выбор, Фохан, доверившись мне и признав меня как своего повелителя. Я хочу, что бы ты уже видел – норды умеют ценить дружбу. Впрочем, - Ульфрик откинулся в глубь трона, перекрещивая вытянутые ноги и подпирая кулаком щеку, - если тебе есть что сказать, то говори.

Смотреть на рьеклингов без улыбки было невозможно, так забавно они закопошились при виде оружия; если бы кузнецы были бы в зале среди придворных, им явно польстил бы тот поднявшийся гам, с которым едва справился вождь синекожих. Ульфрика порадовал совсем другой факт: увидев, как цепко своими ручонками сжимают они рукояти топориков и мечей, которые в руках нордов смотрелись бы игрушками, но вот в лапах невысокликов неожиданно грозным оружием, он понял – эти свирепые дикие карлики смогут стать отличным подспорьем в его планах. Народ, который так радуется оружию, не побоится крови, не станет оглядываться на мораль и законы, но, пообещай им щедрый куш, полезет хоть в Обливион. А еще нордлинги заполучат отличный рынок сбыта оружия – Скайрим был экспортером хорошей стали, его горы были усеяны кротовыми норами корундовых и железных шахт, но вот с разрывом связей с Империей временно возник избыток; до поры до времени это решалось перевооружением Дружин, но уже надо было думать о новых покупателях. Воинственные полурослики были крайне хороши в этом плане. «Надо не забыть приказать изготовить партию в несколько сотен, и передать ее с Эриком.» Как только одни племена на своей шкуре почувствуют качество нордской стали, они мигом будут согласны хоть своих соплеменников закладывать в обмен на оружие; а, учитывая явную примитивность их рынка, обмен в духе «кусок черной руды на сверкающий клинок» получится вполне реальным.  Впрочем, вожди уже откланялись, и их предводитель опять обратился к королю с речью, от которой брови Его Величества против его воли поползли вверх. «Что? Стать покровителем перед богами?» Его недоумение было естественным – если первая часть просьбы синекожего была естественна, в конце концов и изгои просили права поклоняться своим богам, как и самостоятельно хозяйничать на «своей» земле, то вот ее продолжение… Вдобавок, существенно мешал восприятию слов Фохана и его акцент, как и странный стиль речи. Буревестник бросил быстрый вопросительный взгляд на жреца, который выделялся среди всех простотой одежды и густой бородищей, но тот только недоумевающе развел руками. Эрик, который тихо переминался с ноги на ногу и явно не мог дождаться окончания всего церемониала, так же пожал плечами – это явно была инициатива синекожих.
- Фохан, норды – не агрессоры, которые станут наводить свои порядки. Норды – друзья, которые будут направлять, помогать, но уважать ваши обычаи и законы. И, как вы были хозяевами своей земли, так и останетесь ими, - король кивнул, соглашаясь с просьбой полурослика. В конце концов, пока что нордам не нужны их скудные земли, одни только степи Вайтрана могут прокормить несколько таких островов. Да и по тем же причинам никто с нордов не станет переселяться на остров – промозглых ледников и вечной стужи хватает и в Скайриме. Несколько шахт, которые будут открыты северянами, вряд ли существенно потеснят невысокликов, как и фактория-вторая; скорее будут им полезны, как рынки пропитания и товаров. То же самое касалось и их богов – Буревестник, пусть это его и не красило, рассматривал остров только как сырьевой источник и удобную перевалочную базу по пути в Морроуинд; засылать жрецов для проповедования истинных богов, которыми нордлинги считали Талоса, Шора и прочих с Девяти, никто не собирался. Если на то пошло, то вначале стоило более родственных северянам скаалов обратить в веру, а уже потом – синекожих. И это не первостепенная задача.
- Что касается моей защиты… Фохан, как я сказал, признав мою власть над собой, вы получили и мою защиту. Ваши враги – мои враги, ваш народ – мой народ. И, если кто-то посмеет пролить вашу кровь, попрать ваши законы, нордское оружие, и то, - Ульфрик указал пальцем на меч в руках одного из вождей, - и вот это, - он похлопал ладонью по своему топору, который даже во время дипломатической церемонии висел на поясе, - обагрятся кровью обидчика. Кем бы он ни был. Потому что Скайрим никогда никому не прощает, - на губах короля мелькнула злая улыбка, Эрик чуть-чуть скривил уголки рта, и, в глазах многих придворных, которые, не смотря на роскошный внешний вид, все же оставались северянами, сверкнула мрачная решимость. Беспощадные и суровые, как сама их земля, нордлинги в самом деле не боялись крови, а прошедшие события в прошлом только вернули им их воинственность, пробудив от длительного вассального сна. Правда, уже через секунду это была просто любопытная раздетая толпа, и никто уже не сжимал оружие, и дамы опять вздыхали, шептали и хихикали, склоняясь друг к дружке.
- Если это все, тогда я предпочту прерваться. Мои повара приготовили отличные угощения, я надеюсь ты не ответишь отказом  на приглашение их отведать. Да и путешествие было долгим и сложным, тебе и твоим людям стоит отдохнуть. Я рад познакомиться с тобой, Фохан-Кештокан, вождь племен, - коротко кивнув рьеклингу, Буревестник властным жестом дал понять, что аудиенция окончена, и поднялся с трона под поклоны подданных. Все, что они могли решить при посторонних, Его Величество сделал. Остальное надо было обсуждать без чужих ушей, потому, прежде чем уйти, он наклонился к Эрику:
- Приведи в мой кабинет Фохана. Одного.

Закончив прием рьеклингских послов, Ульфрик под чеканный шаг своих телохранителей покинул зал, оставив возбужденную толпу придворных за дверьми. Дальнейшая программа для гостей уже не была чем-то оригинальной или требующей его присутствия: вначале синих расквартируют, выставив рядышком стражу (под предлогом охраны покоя гостей, но, по существу, что бы ничего не сперли и не шастали по дворцу), потом вечером пир, танцы, выпивка. Так же, при необходимости, еще день-два подобных развлечений, включая опять экскурсии по городу и, возможно, выезды в целях ознакомления с миром за его пределы, пока будут подготавливать корабль к отплытию. Союз был официально утвержден, подписи под документом они поставят немногим позже, и, для публики, переговоры прошли на ура. Естественно, король отлично понимал, что по факту их продолжение начнется именно сейчас. Быстрым, энергичным, свойственным ему шагом влетев в свой кабинет, он жестом выставил охрану, наконец-то сбросил тяжелую медвежью шкуру с плеч и убрал на полку зубчатую корону – она смотрелась явно лучше среди книг и кубков, а не на его голове. Завершающим жестом стало приятное бульканье кувшина с медовухой, которой король собирался увлажнить пересохшее горло.
- Ваше Величество, - Эрик заскрипел в двери, пропуская перед собой невысоклика, и, повинуясь все тем же властным жестам, плотно прикрыл за собой двери. Буревестник, отставив кубок в сторону, уже расправлял на столе карту острова, достаточно подробную, что бы на ней видеть квадраты существующих поселений и точки деревень.
- Эрик, подставь Фохану стул, у нас остался важный разговор, - король опустился в свой стул, опять подхватывая свой кубок. Естественно, клятвы в верности короне, красивые жесты для бардов и народа, речи, полные гордости и величия, были нужны и неоспоримы, но часть важных вопросов нужно было решать без посторонних ушей. Ни к чему простым людям знать, что их король собирается вооружить дикие племена, решив подстраховать себя в отношениях с союзниками. Или что основная цель короны на острове – добыча эбонитовых и сталгримовых руд. Нет, эти вопросы надо было решать в тишине и покое, без посторонних раздражителей.
- Вождь, меня интересует, сколько в твоем племени мужчин, которые могут держать оружие. Я прикажу своим кузнецам приготовить для вас необходимое количество оружия; более простого, чем ты носишь, но такого-же прочного и острого. Так же покажи на карте, если ты знаешь что это, - пусть Его Величество не хотел обидеть гостя, но все же он припускал, что синий может просто не понять назначения разрисованного листа бумаги, потому и тон его был весьма мирным, - какие территории ты контролируешь под своим племенем, - подняв глаза на полурослика, Буревестник глазами указал в сторону карты. И продолжил, неспешно потягивая выпивку:
- Остальные племена получат оружие только в обмен на вот те черные камни, - он кивнул в сторону небольшого куска эбонитовой руды, который лежал на полке возле короны, - и чем больше их будет, тем больше будет оружия. Надеюсь, мы все это понимаем, верно?, - северянин по очереди скользнул взглядом по своим собеседникам, ожидая от них какой-то реакции. О чем думал рьеклинг, Ульфрик не догадывался, слишком плохо еще он разбирался в мимике невысокликов. Эрик, хоть и невозмутимо-серьезный, усталым взглядом выдавал свое желание побыстрее закончить переговоры и вернуться к цивилизации в лице выпивки, горячей еды и женской ласки. Понять его королю было несложно, но, естественно, государственные дела были важнее всего – а Огненноволосый был военным губернатором.
- Так же расскажи мне, в каких отношениях твои племена с серокожими эльфами, которые заняли юг острова; скажу сразу, что сейчас они мои друзья, но ты – мой вассал, а потому не стоит скрывать ничего, - напиток опять забулькал, Его Величество сам лично разлил медовуху по еще двум кубкам и вполне простым жестом поставил их перед собеседниками, справедливо припустив, что горло пересохло не только у него. Да и Величественным Могущественным Легендарным Королем Буревестник был в пределах тронного зала, а, стоило ему его покинуть, как быстро превращался в умного, жесткого и решительного, но по-своему справедливого и простого в обращении. К примеру, сейчас он не видел ничего унизительного в угощении своих собеседников выпивкой.
- Эрик, от тебя я же хочу услышать правдивую информацию об отношениях с скаалами и степени разработки сталгримовых жил. Хоть я и знаю, с каким благоговением относятся к нему сами скаалы, но мой генералитет нуждается в качественных крепких, стойких к магии доспехах. Возможно, сегодня у нас мир, но никто не знает, каким будет завтра и с кем нам придется скрестить оружие, - рыжий понимающе кивнул, но отвечать не торопился, явно решив вначале пропустить рьеклинга; только кадык заходил ходуном.

Фохан совсем не торопился с ответом, ползая по карте взглядом да теребя бородку, король же не собирался его тормошить. Пусть, пока что, рьеклинг демонстрировал хорошие умственные способности как на свой народ (а Ульфрик знал многих людей и эльфов, которые как раз  эти самые способности показать на могли), но, кто знает, вдруг с подсчетами у него в самом деле сложности. Нет, Буревестник вполне мог подождать, и, даже если бы у полурослика возникла необходимость снять сапоги и подсчитывать на пальцах рук и ног своих людей, он не стал бы это высмеивать. Тем более что вопрос о вооружении рьеклингов был весьма важным. Его нордское Величество не был тем благородным героем, которым в песнях его выставляли барды в песнях: ореол божественного сияния вокруг лица, добрые глаза Отца, воплощение надежности и любви. Нет, он был тираном-прагматиком, который войной вырвал власть над Скайримом из ослабевших рук Империи, который в качестве благодарности за помощь ужал в правах всех ярлов, укрепляя свою власть, который не стеснялся громко заявлять министрам «Север – это я». Потому судьба рьеклингов его волновала относительно: даже если они попросились под его крыло, даже если признали своим главным вождем, они все еще оставались теми синими карликами, которые живут где-то за границей мира и, по сути, еще ничем не доказали королю свою полезность. А сталь, хорошая нордская сталь, стоила денег. Вот и в ответ на речь Фохана он фыркнул – сообразительность рьеклинга приятно удивляла:
-  Брать и учить?, - Буревестник негромко расхохотался от представленной картины, как дружинники обучают невысокликов умению сражаться в плотном строю, или же как синекожие втроем-вчетвером пытаются поднять секиру или молот; выглядело это в самом деле забавно. В конце концов, тактика несокрушимой стены щитов, быстрых сокрушающих фланговых атак была нордам доступна только по причине их внушительных силе и выносливости. Но, тем не менее, в словах рьеклинга был здравый смысл, потому, закончив смеяться, король продолжил:
- Хорошо. Среди дружинников есть учителя, держать оружие, как и бить им, вас научат. Тем не менее, нельзя быстро сковать меч или изготовить топор, а чем больше заказ, тем больше кузнецов мне надо задействовать. Мне нужна цифра, нужно знать, сколько оружия необходимо, и если тебе надо подумать – подумай, - Его Величество благосклонно кивнул, и, уже следя за пальцами невысоклика, запоминал указанные места. Во-первых, ему всегда нравилась география, да и хороший король должен знать свои земли. Во-вторых, хотя обживать остров пока что никто не собирался, но уже было необходимо рассматривать место для фактории нордлингов. В-третьих, жизнь научила Ульфрика перестраховывать себя и свои действия, а потому уже необходимо было предусмотреть место для запасных нордских доков. И, в целом, картина получалась весьма неплохой – хотя и территории племени Фохана были не столь большие, чем он рассчитывал, но, при этом, он контролировал почти все западное побережье. Хотя северянам было не столь удобно оплывать север острова, что бы добраться до бухты, но на карте она создавала надежное впечатление. Правда, в холодное время года добраться туда будет очень сложно… Но, впрочем, когда все побережье морозы сковывают льдом, по нему вполне смогут пройти и обычные упряжки:
- Эрик, что это за Северная пристань?, - Буревестник поднял взгляд на нордлинга, задумчиво посасывающего ус, указывая на северо-запад пальцем. Рыжий, со своей уже известной флегматичностью,  наклонился над картой:
- Были там один раз мои дружинники, обычная старая небольшая пристань на пару-тройку кораблей. Забросили ее давно, половина дерева уже сгнила, вторая догнивает, но, если верить моим парням – а я им верю, сваи хорошие, а остальное починить можно будет быстро. Зато, - офицер хитро улыбнулся, будто прочитав мысли своего повелителя, - пристань можно будет использовать в то время, когда северные воды острова будут для нас закрыты. Ответ был исчерпывающим, потому Буревестник только коротко кивнул, и, крякнув, залпом допил остаток мозолившей глаза медовухи. Хотя отношения с серыми поселенцами Солстхейма были относительно хорошими, никто не знал, что будет в будущем, и Его Величество совсем не хотел оказаться в ситуации, когда его корабли просто не смогут пристать к берегу, что бы принимать руды или же доставить провиант; к слову, добычу руд еще стоило обсудить. Поерзав в стуле, мужчина опять повернулся к синекожему:
- Я услышал тебя, Фохан. Мои шахтеры прибудут вместе с вами на остров, никто не станет силой склонять твой народ к добыче сырца, но им нужна будет земля под лагерь, и, естественно, твоя защита и помощь. Я не знаю, как отнесется твой народ к моим нордам, да и им нужны будут простые вещи как еда и питье. Думаю, я могу на тебя положиться, верно, вождь?, - задумчиво почесав бороду пятерней, Ульфрик повернулся к Огненноволосому, всем видом давая понять, как он ждет ответ на свой вопрос по скаалам.

Эрик, отчетливо поняв взгляд своего повелителя, негромко прокашлялся. По существу, ему не было чего рассказывать, так как доклады он слал постоянно с моряками, и был уверен, что Его Величество в курсе всех дел. Тем не менее, приказ короля был приказом короля, и отмалчиваться было как минимум невежливо, как максимум – опасно. В конце концов он был простым нордским офицером, который возвысился не только благодаря своим качествам, но и милости Буревестника:
- Мой король, наши дела на острове идут ни шатко, ни валко. Скаалы, в целом, поддерживают наше правое дело, но то тут, то там вспыхивает их недовольство. Видно, сотни лет в затворничестве пригасили воинственный нордский дух в них. За нас стоят молодые вожди и воины, многих обрадовало наше стальное оружие, да и хозяйственный инвентарь был благосклонно принят, но все, кто страше, держатся за свои примитивные мирные бредни, - рыжий прикусил ус, вспоминая свои вечные споры с Хельгой, в которой старая шаманка переходила уже на личности как «дубоголовые забияки» и «задиристые мальчишки, которым только бы кулакам махать», а он, в свою очередь, ворчливо чехвостил скаалов «пугливыми оленями». То, что нордская экспансия не была принята на «ура» местными, было не особо большим для него удивлением, но все же временами скаалы были большими занозами. К счастью, хотя бы до открытых конфликтов не доходило, или же было бы сложно поддерживать слухи о защите нордами аборигенов.
- Что же касается волшебного льда…, - Эрик тяжело вздохнул, - пока что мне едва удалось выдавить с скаалов признание, что они изредка обрабатывают сталгрим. Но они отказываются, как называть нам расположение льда, так как самим его обрабатывать. Видите ли, священные традиции, - по лицу норда можно было прочитать, что он думает о традициях, и это было необычно, учитывая его привычную флегматичность. Рыжий все еще помнил, как он трусил топориком Фохана, одолженным якобы «просто посмотреть», перед носом Хельги, и как она упрямо поджимала губы и фыркала, что ничего не знает. Даже упоминание священного для нордов имени Буревестника, даже признание, что никто не станет настраивать полноценную добычу льда, что это просто на доспех королю и ряду его приближенных, что скаалам же будет хуже, если до их повелителя дотянется своей черной рукой проклятущий Талмор, не особо помогли делу. Наверное, потому он злился, ощущая себя провинившимся ребенком. Ульфрик же отнесся к новостям с толикой стоицизма, так как изначально не особо рассчитывал на согласия скаалов делиться сталгримом. Нет, он был уверен в другом – вода камень точит.
- Хорошо, Эрик. Этого более чем достаточно, если нас поддерживает хотя бы часть скаалов. Было бы неловко, обратись они за протектором к Морроуинду, потому не стоит перегибать палку, мой дорогой офицер, - Его Величество благосклонно кивнул, скрестил руки на животе и начал вертеть большими пальцами. Скаалом понравилась сталь? Значит он передаст в факторию еще стальное оружие и инструменты. Они довольны тканями и шкурами? Хорошо, он добавит их в список товаров. Только теперь это не будут подарки, нет, их будут продавать – вначале за символическую плату, потом – дороже. И дороже и дороже. Человек – стадное животное, очень быстро одни скаалы поймут превосходство других, которые будут пользоваться сталью, и они начнут расплачиваться – едой, шкурами, своими скромными пожитками. А потом, рано или поздно, найдется кто-то, кого не очень интересуют старые легенды про недов, похороненных во льдах, в отличие от крепкого острый меча или надежной мотыги. Норды, и благодаря своей политике сожительства со скаалами, и благодаря заключенному вассалитету с рьеклингами, теперь твердо, обеими ногами могли стоять на земле Солтсхейма. И никуда сталгрим от них не денется.
- Фохан, под руководством Эрика дружинники будут учить твоих воинов бою в строю. Но, только если они будут к этому способны, - Буревестник заговорил сразу, как только умолкнул полурослик, и говорил он так же медленно, раздумывая над каждым предложением. Рьеклинг хотел очень многого, пусть и многое обещал: шесть тысяч невысокликов явно были внушительной силой, которую не просто можно, а нужно было использовать во благо Короны. Тем не менее, так же эти шесть тысяч воинов надо было вооружить, а, учитывая постоянные траты на армию с казны, да и только только восстанавливающее экономику после войны государство, это было не совсем просто. Особенно если учесть, что с данмерскими поселениями на юге острова был заключен мир, и воевать этим тысячам во славу Скайрима было не с кем:
- Вождь, я предоставлю тебе и твоим воинам пять сотен единиц оружия. Все остальное, как я и говорил раньше, вы будете получать только в обмен на ресурсы и помощь. Да, пусть теперь вы мой народ, но Скайриму нужны работящие подданные, - король хмыкнул, выпрямился в кресле и облокотился об стол, сплетая пальцы в замок. С доспехами все было еще сложнее – и их транспортировка, и их изготовление было бы как дорогим, так и бессмысленным занятием. По сути, Ульфрика вообще не волновало, сколько рьеклингов умрет в своих войнах, но он умел быть благодарным – а черная кровь Солтсхейма, эбонитовый сырец, были более чем ценным ресурсом. Пусть мужчина и рисковал со своей игрок, жилы могли оказаться неожиданно бедными, но пока что Ульфрику удавалось обыграть судьбу в кости.
- Фохан, я вместе с Эриком выпишу несколько кузнецов, которые будут по месту изготавливать и подгонять доспехи под каждого твоего воина. Это будет проще и быстрее. Но, так же как и оружие, доспехи получат только твои воины, а всем остальным придется их отработать – благо, будет чем. Согласен, вождь?, - король задумчиво прикусил губу, рассматривая ясными своими глазами синекожего.

Рьеклинг не стал спорить, доказывая исключительную полезность и необходимость вооружить и снарядить его воинов вот прямо сейчас, что только добавило ему симпатии в восприятии синекожего Ульфриком. На фоне строптивых ярлов, которые пытались оторвать от казны кусок побольше, кто потрясая приверженностью к Буревестнику во время гражданской войны, кто – давя на жалость, вождь полуросликов видимо понимал, что нужно вначале заслужить. За что и заслужил благосклонный кивок. Пока что, не смотря на определенные вложения, сотрудничество (не смотря на связь уже вассального характера, король все еще воспринимал невысокликов как чужой народ, потому и называл вещи своими именами) с рьеклингами было выгодным. Оружие, учитывая определенные затраты, изготовят за несколько недель; в Скайриме, не смотря на возобновление торговли с Хай-Роком и Морроуиндом, оставался значительный избыток стали, ранее предназначенной для имперского рынка. Мысленно пометив себе необходимость потом дать соответствующие приказы управляющим, он уже было наклонился к карте, высматривая удобное место для фактории, как его своими словами отвлек Фохан. Слова, в целом, весьма разумные.
- Отпустить старых воинов? Хм, - Ульфрик расцепил пальцы и погрузил их в бороду, задумчиво почесывая подбородок. С одной стороны, особых сложностей в возведении крохотного Зала Мертвых, как и размещения в нем жреца, не было. Леса на Солстхейме было валом, среди жрецов всегда находились фанатики, которые рвались хоть на край света, хоть в Обливион, хоть к Талмору в пасть, только бы проповедовать. Но был ли в этом смысл? Скаалы, прежде всего, были нордами, даже если отрицали этот факт, а значит упрямство и недоверие к новым вещам у них было в крови. Тысячелетия проживающие вне мира, только по своим устоявшимся традициям, они должны будут отрицательно отнестись к вторжению в их духовную жизнь. С другой, если со всем почетом и трепетом отнестись к перезахоронению древних героев, то этот вопрос можно было решить быстрее. В любом случае, сталгрим был ему нужен только для замены стальных доспехов своего генералитета более надежным и магически-стойким материалом, и он не собирался выставлять его разработку на общий поток; офицерам рангом меньше хватит и эбонита. Но при этом стоило быть очень осторожными.
- Эрик, - Буревестник повернул голову к заскучавшему было офицеру, - в словах нашего синекожего друга есть зерно истины. Я прикажу направить с вами несколько жрецов, твоим долгом будет обеспечить им возможность свободно проповедовать наши верования: поставьте открытые святилища, обеспечь соблюдение дружинниками ритуалов поклонения нашим богам. При этом они должны сопоставлять и соединять их с другими, ммм, к примеру…, - король слегка прикрыл глаза веками, вспоминая старые книги про скаалов, некогда найденные им в библиотеке отца. Было там что-то про сказки, про некоторого Всесоздателя и иже с ним; для выросшего Ульфрика простые бабьи сказки на ночь, но, для скаалов, их религия.
- Аналогии пусть найдут жрецы, они  в этом подкованы лучше. Найдите среди скаалов и наших новых сородичей рьеклингов тех, кто знает расположение сталгримовых залежей. Добычу можете начинать без осмотра на аборигенов, но, при этом, останки падших недов перезахоронить не путем выбрасывания за руки-ноги в реку, а с почетом и церемонией. Пусть скаалы видят, что мы чтим и их, и своих героев, так как корни у нас общие. Что касается остального, - палец короля заскользил по покрытой чернилами бумаге, выбирая место для будущей фактории. С одной стороны, оно должно было быть недалеко от главных деревень скаалов на западе, что бы не терять с ними связь. С другой, рядом с бухтой, что бы облегчить транспортировку передаваемых ресурсов и материалов.
- Эрик, новые пристани будешь закладывать вот здесь, на отмелях Хакнира. Возле них так же заложишь небольшую факторию – жилые бараки, дом управляющего, крытые склады… ну ты и сам знаешь. Так же, как я упоминал раньше, вы должны восстановить Северную пристань: море Призраков зимой очень капризно, и безопаснее будет оставлять судна возле нее, чем с риском пробираться к отмелям, - Его Величество деловито потыкал пальцем по разным местам на карте.
- Лес будете брать на территории рьеклингов, если наши новые друзья не против, - Ульфрик скользнул взглядом по Фохану, - что бы лишний раз не выступать против скаалов; кажется, у них даже деревья священны. Осталось только решить, как мы будем доставлять добытые руды и древесину к местам. Лошадей, увы, лишено смысла перевозить морем, как и корм им, - Его Величество прикусил губу. Нужна была выносливая, быстрая и неприхотливая замена, что бы по бездорожью Солстхейма без лишних неудобств перевозить все ресурсы.
- Фохан, на чем ездят твои воины?, - норд забарабанил пальцами по столешнице.