- Непременно, - обещает Роштейн и медленно выдыхает. Мысли в голове укладываются споро, теперь бы не опоздать, и Клинок срывается с места, проносясь гяжело гружёным гуаром до заветных дверей. Кэдана и Ано он подхватывает почти не останавливаясь и точно не размениваясь на долгие беседы, тормозит только лишь перед самой дверью в Императорские покои.
- Кэдан, одежда, которая не догорела до пепла, она была на какой примерно рост? Повыше меня, пониже?
Не много времени нужно, чтобы услышать ответ. Чтобы войти к Императору - и того меньше: анфилада, гулкие полы, сдержанное приветствие. Разве что горящие жаром огня глаза намекают на то, что новости у Клинков есть. Всех троих.
- Новостей много. Самые главные - свежие. Доказательства нападения - есть. Доказательства провокации - есть. И подтверждение версии с птицей есть также.
Сокровища переданной босмеру сумы высыпает Роштейн Ано в руки, подпихивает перед светлый императорский лик, заставляя... участвовать и пояснять. Карта, эмблема, - без её и Кэдана пояснений это всего лишь обрывок и обломок, а Роштейн, Роштейн заодно, в лучшем духе Клинков, выполняет свои, Клинковские, цели. Впрочем, эти цели - заставить новичков раскрываться перед Альвой Мастер несомненно заметит и сам. Не дурак.

- Доминус. – Учтиво донеслось от дверей. – Господа. 
Комиссар Пенитус Окулатус вошел в помещение одним из последних, следом за ним, украдкой оглядываясь, шагнул юноша слишком тонкий и какой-то умилительно опрятный, чтобы быть воином. Пальцы последнего были покрытыми полустертыми чернильными пятнами, глаза покраснели от недостатка сна и долгого чтения при свече. Неприязненный взгляд одной из Клинков проскрежетал по нервам, словно гвоздь по стеклу.
Покуда остальные докладывали, Глендэйл безмолвной тенью торчал у стены, вслушиваясь в рассказ, кхм, коллег. Нельзя было сказать, что поиски ни к чему не привели – отнюдь, след был. И именно это беспокоило Церагата – уж слишком явным тот казался, словно был подброшен нарочно. О подозрениях своих комиссар успел уже доложить Айандору и уж тем более не собирался их замалчивать пред лицом императора, однако ситуация была такова, что сомневаться можно было сколь угодно сильно – но зацепка в любом случае оставалась одна и, кроме как за нее, тянуть более было не за что.
- Относительно версии с птицей, - осторожно вклинился в разговор Глендэйл, дождавшись подходившей для того паузы, - есть еще кое-что.
Одной рукой он прижимал к боку несколько свитков и пергаментных листов – выудив один из них, альтмер шагнул ближе и положил тот на стол, так, чтобы видно было всем. На листе был запечатлен кинжал – лезвие было изображено грубо, куда больше внимания неизвестный художник уделил рукоятке, на которой был изображен обвитый Змеем золотой сокол.
- Он был составлен со слов Корджана. Местный юноша, вызвался помочь расследованию – двое неизвестных затребовали у его отца лодку и проводника. Были облачены в песчаные плащи в пол, обладали явно благородным выговором, у одного из них при себе был этот кинжал. – Пояснил Церагат и перевел взгляд на только что докладывавшихся Клинков. – Похоже ли на то, что удалось отыскать вам?
- …те двое сначала уговорами, а после угрозами вынудили владельца судна им помочь. Согласно рассказу Корджана, они желали как можно ближе подобраться к мысу Плачущей Девы, что расположен, - рядом возник мальчишка-писарь и споро разложил на столе карту хаммерфелльского побережья округ Сентинеля, - вот здесь. Близ королевской резиденции. Лодка – «Башра» - была впоследствии уничтожена. Обломки были найдены дальше  к юго-западу… тут. Там расположена небольшая бухта, надежно защищенная от штормовых волн. Однако она слишком мала для любого сколько-то крупного судна, а рыбаки не любят ее из-за сложного пути – о тамошние рифы можно повредить киль или корпус. Отец Корджана пока считается пропавшим без вести, но, полагаю, в живых его уже нет.
Это, говоря по правде, были мелочи – по крайней мере, так склонен был думать Церагат. Пресловутую символику сокола отыскали и Клинки в том числе и, к тому же, они отыскали некие карты, вероятно, принадлежавшие заговорщикам. Но было во всем этом нечто, что Глендэйлу очень и очень не нравилось.
- Есть кое-что, - после короткой паузы заговорил он – и голос комиссара звучал угрюмо, - кроме того, что пока все выглядит так, словно нам любезно подбрасывают наводки. Дающее повод считать, что у противника, кем бы он ни был, есть доступ в замок. В архивы, если быть точным… Сокол в свое время служил эмблемой одноименного рыцарского ордена, что нес службу при королевском дворе Сантаки – провинции, ныне не существующей из-за влияния Деформации Запада. Всякое правление отошло Сентинелю и местной династии. Всё.
Резко оборвавшееся повествование по понятным причинам могло спровоцировать волну непонимания и недоумения и потому, предвосхищая возможные вопросы, Церагат кивнул молчавшему до того парню. Сопровождавший Глендэйла молодой человек шмыгнул носом, давя чих, и заговорил:
- Все события государственной важности фиксируются – даже не в одном экземпляре, и хранятся в архивах, в разных категориях. Что-то настолько крупное, как Деформация, не могло быть проигнорировано или… спущено на тормозах. Но часть записей отсутствует. Та часть, где так или иначе упоминалась Сантаки и лица, относящиеся к этой территории. И вообще записи, которые ее затрагивают. Все экземпляры.

Отредактировано Церагат Глендэйл (10.05.2016 02:43:04)

Выслушав всех по очереди, Альва нахмурился, как если бы вести привнесли сомнения и ничего кроме них - свидетельств вмешательства много, чересчур, каждый нашёл хоть что-то, а ведь в их распоряжении считанные дни на сбор информации. Ни много ни мало стоило Клинкам и тайной полиции раздобыть... Крохи? Нет, крохами это император не назовёт - веские доказательства невиновности их бретонских союзников, вот чем это было. И зацепки на почти мифический род, о котором несколько столетий никто не слышал.
- Будьте готовы отреагировать, когда слухи обратятся былью.
Взгляд, прикованный до этого к картам, прошёлся по каждому из присутствующих и на каждом задержался ровно настолько, чтобы начать сомневаться в правильности слов и жестов, мыслей, целей - всего, что по мнению Империи должны отдать Клинки и Пенитус Окулатус во благо страны. Драконорождённый словно подозревал находящихся в помещении в предательстве или же искажении помыслов, всех и каждого, и никого в частности.
- Всё это, - жест, объемлющий помещение, - круги на воде. Нас водят за нос, говорят напрямую, что мы слепы, но даже неискушённый в интригах редгардский народ не станет делать ошибок без необходимости. Карту мы восстановим, она прямое доказательство нападения на владения короля Эйдана, королевские картографы нам в этом помощники. Церагат, нет данных в архиве - найдутся в имперском скриптории. Империя фиксировала и меньшие события.
Оставалось написать приказ об освобождении задержанных, да сообщить Джавалу о найденном, чтобы дальше вести расследование на территории Хаммерфелла и при помощи местных хранителей порядка. Главное, что они могли найти, нашли. Дальше дело времени. Без бретонской аристократии под ногами, без косых взглядов местного населения, без давления - спокойная и привычная для Пенитус Окулатус работа.

Доминус, действительно - именно тут Клинок на Комиссара оглядывается, припоминает, что поздороваться по привычке забыл. И с Императором забыл, и с Кэданом забыл и с Ано - тоже забыл. А это нехорошо, это перебор, - войны-то нет, их, Клинковской, войны - нет, а значит опускать такого рода детали, наверное, недопустимо. Для Роштнйна этим вот "доминус" собрание переходит в статус официального и неторопливо-размеренное на фоне его, Себриса, полёта латника по коридору, поведение Пенитус Окулатус это только подчёркивает. И хорошо ещё, что комиссар знакомый, вполне себе вменяемый... человек. Ну, или мер - не важно. Важно то, что говорит он важные вещи - из них какие-то может и ширма для показухи, а часть вподне может быть стоящей зацепкой на будущее. Труп, к примеру... Труп, который можно найти и приволочь к Комиссару на предмет некромантии и посмертного допроса: ну не зря ж про них столько сташилок рассказывают, про полицию Мидов...
Себрис выдыхает и замедляется, слушает внимательно, уделяя внимание деталям, а не собственному горячему желанию немедленного действия. Одобрительно кивает Ано, решительно подпирает толчком в плечо Кэдана, вознамерившегося, кажется, слиться со стеною в приступе неуверенности, следит за притащенным Церагатом юнцом настороженно, уже тяжеловесно.
Расстановка для него становится понятна с речью Альвы о кругах, о воде - спать будет совсем некогда. Вот совсем. Значит коллеги Комиссара будут вести расследование и трясти архив. Это, наверное, хорошо... но недостаточно, не согласен Командор отдать совсем всю эту информацию Пенитус Окулатус - просто потому, что щитом в это время работать не им, а "щиту" тоже хорошо бы вовремя узнавать о новостях.
- Мы займёмся кругами на этой воде, как и обязались. Присутствующая здесь Ано будет работать с архивами и картами, она может делиться информацией, относящейся к данному расследованию. Думаю, карты Хай Рока найдутся и у короля Джавала. У редгардов другая традиция картографии и, даже будь побережье одиним, авторство карты установить будет полезно.
Это, а не то, что именно карта показывает, занимает бретона сейчас... побережье Хай Рока он может опознать и без королевских экспертов по картографии.. что там побережье - спасибо детским годам, он сам нарисовать любой кусок его может не хуже любого картографа, безотрывным извилистым контуром, давно когда-то снящимся по ночам.
Теперь же... Роштейн слушает и думает, как и за счёт чего усилить охрану Джавалу, которую Клинки негласно и не особо афишируя взгромоздили на себя с началом поиска виновных. Думает, оттого пока что молчит... и менее всего его занимает огорчение по поводу "уменьшения влияния Клинков". Быть может потому, что он сравнивает Орден не с тем, чем он был давно, а с тем, чем он полгода назад... был. И с тем, как он не-был...

Отредактировано Себрис Роштейн (14.05.2016 12:01:34)

Все на взводе с приездом имперских. У стен города врага терпеть ещё куда ни шло, но внутри города, так близко от главного здания столицы, явный перебор. Страже не то что спать, им поесть сходить некогда, стража неустанно бдит, не доверяя ни Клинкам, ни мидовцам.
А Джавал всё спускает им, милуется с императором, отдельные апартаменты выделил, точно Хаммерфелл по сей день в составе Сиродиильской империи. Такое поведение короля многих не устраивало, кто-то даже пытался высказываться открыто, в казармах, правда, не при имперских, остальные терпели - верили в монарха, хоть и не всегда разделяли его взглядов. Но последних оставалось всё меньше и меньше, и всё чаще можно было слышать недовольство в фразах, очень уж близких к тону государственной измены. Бороться с нарастающим беспорядком оказалось непросто: одного вывели, прирезали, второго, но нельзя же казнить всю стражу дворца, оставив безопасность короля на милости Империи.
Двадцать третьего числа месяца Восхода Солнца ничего не изменилось, кроме общего, неприметного, настроя. Агенты и палачи Пенитус Окулатус всё так же слетались в казематах дворца, Клинки кружили по этажам, изображая хозяев положения, чем напоминали детей из благопорядочных обеспеченных семей, попавших в общие классы с деревенской ребятнёй простого рабочего люда. Никто их не трогал, никто не перечил, но и всерьёз не воспринимал.

Сигналом послужил шум взрыва - поперечные балки и колонны королевского крыла застонали, не выдержав силы алхимической смеси. Тряхнуло все этажи, волна взрыва вынесла окна по всему первому этажу, повредила стены, по полу пошли трещины толщиной в палец.
Сигнал "К оружию!" не заставил себя ждать, но ждал ли кто-нибудь, что большая часть воинов, ещё час назад исполняющих приказы Джавала, теперь поднимут оружие против собственных сослуживцев.
- Защищать короля!
Но не приставленной с утра стражи, ни звука со двора, со стороны казарм, будто за стенами дворца не слышали шума от взрыва. Звуки борьбы доносились со стороны лестничного пролёта - то ли не все оказались предателями, то ли имперские воины вступили в схватку с противником. Кто ж теперь разберёт, где свой, а где враг...

Вибрация прошла по полу и стенам, задребезжали оконные стёкла. С письменного стола упала папка с бумагами, с тумбы - графин с водой. Замысловатые арабески - драгоценные камни на позолоченной шелковой нити - заиграли не хуже ловца ветров.
Было совершенно очевидно, что долгое расследование и совместная работа в архивах отменяются, и если Пенитус Окулатус и Клинки упустили что-то по-настоящему важное, то теперь могли наблюдать последствия.

Отредактировано Мундус (15.05.2016 14:22:12)

Церагат, Ано, Церагат, - необходимые реверансы, слова благодарности, придворный этикет. То, что не вытравить Альве, будь он хоть сто раз Драконорожденный - медлительность дворцовой жизни, не подходящая для принятия быстрых решений ни Клинкам, ни ПО. Командор же рискует быть невежливым: все решения уже озвучены и промедление - лишние хлопоты. Именно поэтому Кэдану достается незаметный всеми остальными тычок в плечо и едва слышный вопрос: "Где сейчас Джавал? В каких покоях?" - давняя практика при дворе позволяет бретону почти не шевелить губами, спрашивая незаметно, скрытно, благо что норд стоит позади и его лица не видно, если не смотреть прямо на него.
Раз уж Командор взялся следить за "кругами на воде", все будут рыть землю носом., особенно те, кто при Джавале уже дежурил и расписание его перемещений должен знать. Кэдан вот. Из присутствующих...
Кэдан просто показал направление и номер этажа пальцами - потому что даже его скромный шепот перебил бы говорившего. Ему пока было непривычно присутствовать при таких обсуждениях и чувствовать себя элементом декора просто потому, что пока не мог внести сколько-нибудь весомого вклада. Поэтому, когда Командор подал сигнал, он был почти рад.
Командор тоже был рад, настолько, что не раздумывая пхнул Кэдана назад, ко входу и лестнице наверх. Как можно незаметнее, но сильно:
- Иди. Скажешь что таиться уже не обязательно, главное результат.
Клинок тихонько угукнул, мол, приказ услышал, и бесшумно - насколько мог - протиснулся за дверь. Поднимаясь по лестнице, он с нежной ностальгией вспомнил Башню и ее неприлично длинные пролёты между этажами.
Его едва не стряхнуло со ступеней - удалось удержаться и прижаться к перилам, когда мимо пролетел сорвавшийся откуда-то крупный кусок отделки. Пол под ногами опасно дрожал, хотелось спуститься вниз, к твердой земле, и желательно подальше отсюда, но долг звал наверх. Пока не обрушилась лестница, Кэдан рванул по ней, практически молясь о том, чтобы с королем все было в порядке, концентрируясь на этой мысли, чтобы не думать о том, как нехорошо скрипит и хрустит пол, и что трещины выглядят ничуть не дружелюбно.
Кэдан знал, что на этаже должны быть еще Клинки, и они там были, но времени отвлекаться на них и что-то спрашивать не было. Сначала Джавал, потом остальное, и это если их раньше не прихлопнет крышей, благо, Норденальм точно знал, где его искать, и бежал напролом, лишь бы убедиться, что король жив.

Ано не ожидала, как и прочие, подобного – резкого толчка и оглушающих звуков. Она едва удержалась на ногах и, услышав приказание Императора, почти рванулась вперед; ее остановил приказ Роштейна. Он должен был понимать, что делает. Исчезновение Кэдана она отметила краем глаза, и достаточно было нескольких секунд осознания, чтобы понять, с чем именно его уход был связан. Командор знал свое дело, действительно. Ано же… была взволнована, ее беспокоила судьба Императора и, не в последнюю очередь, леди Эмилианы. И хотя она безоговорочно готова была выполнить приказ Командора, на душе у нее было неспокойно. Она слушала приказ молча, внимательно, запоминая все, что говорилось. Вопросов у нее не было… кроме единственного в этой ситуации: как выжить? Этот вопрос беспокоил всех без исключения, но, разумеется, Ано вслух не был произнесен.
Нет худа без добра. Ано мельком припомнила старую пословицу, на ходу. Ведь все узнают теперь и причину, и участников покушения. Не будет более загадок – все откроется. Но. Многое зависело от того, чем закончится произошедшее, и… нельзя было подвести никого. Ни Командора… ни Императора и Императрицу, о которых Ано думала в первую очередь. Больше всего Ано тревожило то, что они оба могут не спастись.
Избегая откалывающихся частей здания, Клинок пробивалась по пути, указанному Командором. Прильнув к стене, улучив подходящий момент, Ано вложила большую часть своих магических сил, чтобы остановить разрушение. Не успев передохнуть, она продолжала опасный спуск. Об опасности, как таковой, она сейчас почти не думала – не до того было.  Было лишь то, что она делала, и то, что она должна была сделать.
Ано следовала пути, описанному до этого Роштейном - решетка окна - балкон - решетка окна. Благо, окна не были маленькими, это было не настолько трудно.
Она добралась до места встречи прежде Клинков и пошла им навстречу. Среди них был Кацциан – оба понимали друг друга с полувзгляда, и это упростило задачу, если не ускорило. Были расправлены плащи – в то время, как Ано не сводила глаз с окон. Ее сердце билось тревожно, и мысли были полны тревог.

Отредактировано Ано Ллетри (22.05.2016 10:43:38)

Анфиладу тряхнуло, а следом обрушился, ощущаясь не многим слабее удара по голове, грохот. Церагат пошатнулся, но, хоть и с трудом, все же сумел удержаться на ногах. Все прежние размышления – о Соколе, лодке, Корджане и вероятной гибели его отца, заговорщиках – попросту смело осознанием того, что дворец подвергся нападению.
Первым его желанием было вывести из покоев императора, однако голос самого правителя хлестнул, словно плеть, и комиссар, стиснув зубы, последовал приказу – развернулся на каблуках и со всей возможной скоростью рванул прочь из комнаты, через плечо бросив мальчишке-переписчику, чтобы убирался скорее. Ему сколько угодно могло не нравиться решение, однако времени на споры не было – и потому альтмер мимолетно успокоил себя тем, что уж довакин наверняка сумеет за себя постоять, после чего прибавил шагу, не обращая внимания на то, каким неустойчивым стал еще недавно надежный пол.
Очевидно, взорваны были опоры. Не все, иначе весь этаж неминуемо провалился бы вниз, но изрядная часть – коридор частично просел, стены покрылись трещинами и опасно искривились. Боковую лестницу потрепало меньше, но и там кое-где ступени обвалились – и поднимавшимся приходилось пристально всматриваться под ноги, чтобы не рухнуть в очередной опасный провал.
К счастью, на лестнице никого не было, чего, однако, нельзя было сказать о коридорах на верхнем этаже – там отчетливо раздавались звуки сражения, так хорошо знакомые Церагату. Потому мужчина не медлил – и из проема, дохнувшего штукатурной пылью, он выскочил с оружием наперевес и направился в восточное крыло.
В пользу выбора направления говорили не только соображения безопасности (к примеру, возможное наличие некого тайного хода, через который можно было бы вывести монарха), которые, к тому же, могли оказаться ошибочными, но и свидетельствовало и столпотворение в указанной стороне.
Церагат, конечно, не знал устройства дворца досконально, однако за время, проведенное в Хаммерфелле – как ныне, так и годы тому назад – успел понять, что тонкости реагирования на нападение здесь мало чем отличаются от таковых в Империи: при малейшей опасности – эвакуировать правителя или отвести его в безопасное, укрепленное место, которое можно занять и обороняться. Нередко таковым местом оказывалась опочивальня монарха, в которой, без исключений, всегда имелся тайный ход, а порой и не один – как в другие покои, так и вовсе прочь из резиденции.
Замешкавшись, когда на него налетел какой-то редгард, чья форма не выделялась совершенно ничем особенным, Церагат отвел удар клинка собственным шамширом и без особых церемоний отвесил нападавшему пинка в пах. Что рука, что нога у комиссара были тяжелые – и редгарда скрючило от боли. Альтмер, воспользовавшись, крутанул шамшир в руке и ударил незадачливого противника оголовьем клинка в висок. Размениваться временем на врагов, которые, быть может, не враги вовсе, не было никакой возможности.

Отредактировано Церагат Глендэйл (25.05.2016 21:59:54)

Император отыгран ГМом

Звон стали, взрывной грохот бьющихся наружу стёкол, топот десятков, а то и сотен ног, терпкий запах дыма и алхимического порошка, этот дым породившего, и абсолютный хаос и паника встретились на пути Драконорождённого, покуда он, пересекая коридоры в неудобном, абсолютно императорском, одеянии, шёл через гостевое крыло в дворце Джавала. Совсем без защиты Альва не оставался - порой и ночью тоже: кольчуга, надетая под алой мантией, была удобнее громоздких доспехов из драконьей кости и не нарушала этикет общения с хаммерфелльским королём, который Карвейн старательно поддерживал, общаясь к "добрым соседом" в почти-дружеской обстановке. Поэтому и теперь не беспокоился, что уникальный комплект брони остался в личных покоях.
Встретив ретивого воина на щит, Довакин приложил редгарда об стену, не разбирая особо с какими намерениями тот на него летел: оклемается - сам доложит. Если выживет. Главное, что за поворотом ему не встретилось новых противников, а предупреждающий топот впереди позволил избежать схватки, толкнув боковую дверь, что затем вела к комнатам, где разместили Эмилиану и её фрейлин.
- Мел! - искать по немалым покоям жену не входило в его планы, да и время, судя по вибрации и шуму за дверью, на игры в прятки не оставалось. - Дверь вышибут в пару ударов, так что поторопись, - щелчок ознаменовал поворот механизма. Замок их не обезопасит, но даст пару минут драгоценного времени, пока и если внутрь начнут ломиться.

«Я хотела бы немного почитать», – напрямую отсылать фрейлин нельзя, хотя очень хочется – те обижаются и начинают злословить с удвоенной силой. И надо бы разобраться наконец с этим клубком змей, отделить зерна от плевел, оставив только достойных и верных, но в Сиродииле у Эмилианы еще не хватало на это духу, а сейчас не время и не место. Вот и приходится прибегать к маленьким ухищрениям – книги по целительству, что удалось раздобыть в лагере отца, не самое приятное чтение, и если в первые разы фрейлины еще оставались рядом и даже пытались читать вслух, то теперь все как одна выходят. И Амели тихо радуется.
«Тебе следует отдохнуть», – Аробр, похоже, попросту съела что-то не то, и кожа ее приобрела сероватый оттенок. Орчанка, конечно, все отрицала – не дело это для гордой дочери Малаката уступать какой-то там рыбе – но Амели все равно выдала ей зелье из собственных запасов и отправила прилечь. Здесь, в самом сердце королевского крыла, ей ничего не грозило, а уж посидеть взаперти ради подруги один день бретонка вполне сможет.
Императрица склонилась над книгами – история, законы королевств и те самые тома по магии восстановления – раскрытые на различных страницах и заложенные листами с пометками, они занимали практически весь стол, одним своим видом взывая к совести и напоминая, сколько еще всего Эмилиане предстоит изучить. Наверное, ей следовало бы сейчас находиться в каком-то другом месте, но вот беда, девушка понятия не имела, в каком. Император, уставший и дерганный, итак шел по тонкой грани между редгардами и бретонами, и Амели попросту боялась случайным словом или не вовремя брошенным взглядом разрушить и без того хрупкое равновесие, сведя все усилия мужа на нет. А ведь ей для этого требовалось бы не так уж много – подданные Эйдана и Эдмона ей, может, и симпатизировали, зато вот жители Хаммерфелла, итак не сильно довольные вмешательством Империи, к императрице-бретонке относились откровенно враждебно. Уж лучше бы демонстративно не замечали, как тот нордский посол.
Братья и сестры по ордену тоже были заняты какими-то своими важными и тайными делами, посвящать в которую Амелию не торопились. По крайней мере о причине, по которой в королевском крыле прибавилось Клинков, бретонке оставалось лишь догадываться. Ано же старательно уходила от ответа, а затем и вовсе исчезла.
Вот и получалось, что все что могла пока сделать императрица – не доставлять проблем окружающим, сидя за книгами и в безопасности.
И словно в ответ на мысли Эмилианы раздался звук, в котором девушка, далекая от полноценных военных действий, только мгновение спустя опознала взрыв. Здание ощутимо тряхнуло, с противным звоном задребезжали стекла, а через несколько секунд в соседней комнате, куда отправились фрейлины, кто-то пронзительно завизжал.
– Мелочь! – Аробр не тратила времени ни на панику, ни на реверансы, когда ворвалась в комнату, служившую императрице кабинетом. Так как раз успела встать из-за стола, выудить из-под вороха упавших книг двемерский амулет, и теперь спешила к выходу. Переглянувшись, женщины выскочили в коридор и поспешили к фрейлинам.
– Ваше Величество, Октавия! – Эмилиана и сама заметила окровавленную девушку. Похоже, ей попросту не повезло – здание, похоже, было достаточно старым, и взрыв не прошел бесследно и для верхних этажей – по полу и стенам поползли трещины, а отделка, раньше радовавшая глаз, теперь превратилась в дополнительную угрозу. И хорошо, что упавший на фрейлину кусок был похоже небольшим – та даже оставалась в сознании.
«Надо будет потом узнать, как давно в Башне делали ремонт», – отметила про себя бретонка, пока руки привычно выплетали исцеляющее заклинание. Достаточно простое – лишь бы кровь остановить, да боль убрать. Нормальным лечением они займутся позже, когда на них не будет грозить рухнуть потолок.
– Пойдем. Надо выбираться, – Эмилиана еще не знала о творящемся в коридорах, но чувствовала, что оставаться здесь нельзя. Поэтому, не имея толком плана, и поспешила к выходу, схватив за рукупострадавшую фрейлину. Аробр пристроилась с другого бока, готовая, чуть что, заслонить или оттолкнуть императрицу.
План не понадобится. Амели поняла это, как только шум, усиливавшийся по мере их приближения к выходу, перекрыл сильный мужской голос с эти его ужасным «Мел».
– Мы здесь, – Драконорожденному от жены достался сначала внимательный взгляд, призванный подметить любые признаки ран или боли («Устал. Раздражен. Невредим»), а затем счастливая улыбка. Он пришел за ней! Хоть это было, похоже, и опасно, и глупо.
Пожалуй, будь у них чуть больше времени, Эмилиана бы кинулась мужу на шею, воспользовалась бы моментом, чтобы обнять и уткнуться ему в грудь, больно уж соскучилась. После приезда в Хаммрфелл они виделись совсем редко – по большей части на приемах, где и поговорить-то толком нельзя было, не говоря уже о большем.
Но времени не было, и императрица, выпустив руку фрейлины, подошла к мужу с совершенно другим предложением.
– Снимешь? – речь шла об алой императорской мантии, длинной и неудобной даже не вид. Эмилиана и сама была одета не самым подходящим для подобной ситуации образом, но с нее платье разве что срывать, оставляя в совершенно неприличном виде. Но бретонке и в бой не бросаться – меч остался среди вещей в спальне, да и боец из нее еще тот. А Альве наверняка логичнее потратить пару мгновений на разоблачение сейчас, чем потерять их после в бою. А драться, похоже, придется – из-за двери отчетливо слышались крики и звон оружия.
Дверь дрогнула от первого удара, а вместе с ней непроизвольно вздрогнула и выплетающая заклинание Амелия. Кто-то из фрейлин тихо всхлипнул, обнажившая оружие Аробр предвкушающее оскалилась, ей вторила только что шагнувшая из портала Эли.

Подпись автора

Я в подробностях помню
Всё то, чего не было,
И знаю всё о том, чего нет.

- Не сейчас, - это - к вопросу о мантии. Куда больше императора волновали ломящиеся в дверь и время, которого не оставалось. И доносящийся с улицы вой Одавинга, которого никто ещё не звал ко дворцу. Сейчас дракон слеп и не знает, где именно Довакин, а чтобы узнал...
- Аробр, прикрой, - метнувшись к окну, Альва окинул взглядом сад и набрал в лёгкие побольше воздуху: - О-да-винг!
Теперь оставалось только понять, куда сядет дракон, и добраться до того места раньше, чем этажи уйдут вниз. О крыше Альва даже думать не хотел, вспоминая её полукруглую форму. Да и он понятия не имел, как туда попасть, если только не по стене снаружи, вспоминая скайримские годы и карабкаясь.
Дверь не выдержала напора и поддалась ударам. Встретили редгардов орчанка и имперец вместе, будто в старые добрые времена, только статусы другие и враги не того цвета.
Слышно было как дракон отозвался на призыв и заложил вираж над дворцом, ища место для посадки. С одной стороны - сад и бегающие по нему Клинки, которых можно случайно раздавить, с другой - пространство между п-образным зданием дворца напротив главного входа, куда уже стягиваются воины от казарм, с третьей - крыша, не удобная и не факт что крепкая достаточно, чтобы выдержать вес дракона.

Когда войны слаженно шагнули вперед, готовясь отразить первую атаку, Эмилиана наоборот попятилась, оттесняя фрейлин ближе к окну. Руки императрицы так и порхали, выплетая заклинания, награждая Аробр и Альву скоростью и выносливостью. Светящимся призраком мелькнула проскользнувшая мимо орчанки пума, прежде чем с воинственным рыком прыгнуть и вцепиться в руку одному из редгардов, заставляя того выронить саблю и делая из него прекрасную мишень для оружия Аробр.
С улицы раздался еще один рык, на это раз недовольный – Одавинг, заходивший на второй круг, выражал свое негодование. Предоставленный выбор дову никак не устраивал – круглая крыша выглядела слишком ненадежной, сад – неудобным, а площадка с другой стороны здания уже была полна народа. Но и других вариантов не было, и дракон, заложив очередной вираж и издав предупреждающий вой, тяжело опустился в саду, неловким движением хвоста снеся одну из ажурных беседок. Земля под его лапами ощутимо содрогнулась, а шум битвы и крики людей перекрыло громогласное:
– Довакин!

Подпись автора

Я в подробностях помню
Всё то, чего не было,
И знаю всё о том, чего нет.

Передав информацию и улики, босмер как можно скорее удалился по "делам". В этих собраниях было две черты: первая - они неумолимо скучные и все что там обсуждается и говорится уже не раз обсуждали и говорили. Но вторая вытекает из первой: император дает новые задания, поручения и вот тут обсуждается нечто новое. Благодаря присутствующим там Клинкам он узнает обо всем.
  Но сейчас эльф шел по коридорам стремясь окунуться в легкую прохладу подвальных помещений. Его кожаная броня, по весу, прочности и удобству была больше похожа на его трофейную броню Гильдии Воров (а нечего было пытаться украсть лютню!), оставшуюся в штабе Ордена. И все в ней было хорошо, даже местное солнце никак не влияло на нее, вот только само тело может потеть. Поэтому при любом удобном случае лучше постараться побыть немного без обуви. Остальное вряд ли себе можно позволить: ведь тут аж несколько правящих особ! И враги не дремлют.
Светлое хаммерфельское солнце улыбалось с чистого неба, освящая коридоры, пустующие намного больше чем обычно.
- Красота! - практически пропел рыжий бард. Но его голос никто не услышал в этот раз.
- Вот всегда так! Начнёшь восхищаться местными красотами, а никто не слышит как хвалят его родину. - Притворно возмутился Энирфин.
На первом этаже было чуть оживленнее чем выше, но скользкое чувство нехватки чего-то важного. Обычной живучести коридоров, например.
Желание отдохнуть поутихло, освободив нужде разобраться. Наконец был найден стажник, стоящий на посту у окна. Если повернуться налево и пройти шагов пятнадцать, то можно было оказаться на том месте, где на четвертом этаже была дверь где сейчас шло или уже успело закончиться заседание агентов тайной полиции, Клинков и Довакина.
- Доброго дня, служивый. А где, в общем-то, все?
Ответом послужил полный непонимания взгляд.
- Как же до тебя достучаться? О! Знаю!
После чего последовала неплохого уровня пантомима разными способами описывающая ситуацию. Стражник несколько раз помотал головой, потом даже пожал плечами, но в конце концов положил руку на рукоять меча и демонстративно скрипнул зубами.
- Понял, отстал. - босмер отошел от блюстителя порядка. - Но разведать обстановку надо... А может дойти до Довакина и предупредить, что что-то не так? Да! Так и надо сделать!
Энирфин едва успел добратся до второго этажа и пройти пару шагов, как окружающий мир знатно перетряхнуло.
Сила взрыва была настолько велика, что эльфа швырнуло обратно на лестницу и едва не приложило головой о ступени. Всё вокруг плыло. Дворец трясло, повсюду появлялись трещины, что-то где-то потоянно рушилось. Ступени за босмером полностью стали непригодны для ходьбы по ним, остались обломки по краям слишком маленькие даже для него. Но оставаться на месте было самоубийством, поэтому пришлось встать и, шатаясь, на доступной скорости, идти дальше по коридору, где может быть будет более крепкий пол. По мере того, как голова возвращала миру привычные рамки, а скорость "бега" увеличиваться, Клинок различил троих, а на голове у одного из них было большое непонятное медно-красное пятно. Вдруг оно резко замелькало в силуэтах, а бард продолжал свой путь. Как только он добрался до места боя, яркое пятно оказалось длинными волосами, а их владелец данмером с двумя трупами рядышком. Но тут ноги подкосились и уронили владельца на гудящий пол. Едва найдя в себе силы встать он еще нашел силы и на вопрос:
- Кто такой будешь?

Отредактировано Энирфин (25.05.2016 16:32:24)

Единственный встреченный противник в итоге таковым и остался – когда Церагат, объятый клубами пыли и обсыпанный каменной крошкой, выскочил из проема боковой лестницы, пред ним простерлась только оглушающая тишина.
Та, конечно, казалась абсолютной лишь поначалу, покуда уши, мгновениями ранее практически оглохшие от взрывных раскатов, не привыкли. Однако же в комнате, где, поднявшись по лестнице, оказался комиссар, в любом случае было не в пример тише, нежели на нижнем этаже.
И не в пример менее людно – там не было совершенно никого.
Прежде чем Церагат успел сделать хотя бы шаг, стены вновь содрогнулись – здание или, по крайней мере, эта его часть стонала, из последних сил поддерживая уровни на уцелевших опорах. Тонко задребезжали оконные стекла – несколько из них треснули, когда просела стена. Или причиной тому был ветер, поднятый исполинскими крыльями?..
Увы, времени любоваться поразительным созданием не было – Его Величество Джавал все еще был в опасности, а немалая часть дворца буквально дышала на ладах, и с каждым вздохом неотвратимо близилась к собственному обрушению.
Церагат не торопился расслабляться, не веря, что противников может вот так просто не быть. Но в этот раз, что удивительно, подозрительность его оказалась напрасной – в комнатах не было совсем никого. Совершенно и даже более того –  помимо беспорядка, вызванного сотрясением стен и пола, не было ни трупов, ни пятен крови, ни каких бы то ни было следов борьбы. Словно все, кто могли ранее здесь находиться, в один момент встали и организованно… ушли.
Комиссар мысленно выругался и прибавил шагу – следующее помещение он миновал бегом, совсем уже не обращая внимания на хрустевшие под ногами осколки потолочной мозаики.
Влететь в королевские покои и в лучших традициях романтических повестей для дам схватить монарха в охапку и красиво выпрыгнуть с ним куда-нибудь – хоть на очередную лестницу, хоть в окно, прямиком на спину гениальному скакуну, дожидавшемуся ровнехонько под окном, - впрочем, не вышло. Массивные створчатые двери оказались заперты, причем, изнутри – сие давало повод надеяться, что Джавал находился в комнате, был все еще жив и даже относительно здоров.
Быстро осмотрев дверь, Церагат выяснил, что открывалась та по направлению из комнаты, а потому выламывать ее что ногами, что плечом будет трудно – и займет слишком много времени. Оставались, впрочем, петли, а также замок, который можно было попытаться безыскусно расплавить или выломать, пожертвовав на благое дело кинжал. Однако Глендэйл решил сперва все же уведомить монарха – и крикнул сквозь дверь, обращаясь к находившимся по ту сторону на хаммерфеллике с кратким, максимально сжатым разъяснением относительно собственной личности и просьбой если не открыть дверь, то хотя бы отойти от нее.

Сюда-то мне и надо, - думает Себрис,едва не споткнувшись на бегу - где-то под ним, отделённые только перекрытиями, были живые, что не так удивительно для покоев короля, и умирающие, вероятно, раз уж кое-где яркие точки гасли, знаменуя... что-то там знаменуя, например то, что этажом ниже кто-то кого-то зарубил. Кто и кого было не вполне понятно, - заклинание обнаружения жизни такими сведениями не снабжало и не то, чтоб Роштейна это особо печалило. Его вообще почти что всё радовало, начиная с того, что по пути под ноги попалась изрядная бухта крепкой с виду верёвки и кончая крепкими деревянными перекрытиями над головой.
В этот раз вешаться не буду, - обещает сам себе Командор, затянув веревочную петлю на стропиле и пропустив через собственный ремень нахлёстом свободный конец. Вздыхает, достает из-за спины лично свой, любимый, лелеемый эбонитовый клинок, - потом как-нибудь.
Под первым ударом хлипкий пол рассыпается щепками в разные стороны.
Под вторым - крошится дерево потолка и куски раскрашеной штукатурки.
С третьим Командор Клинков аристократически-изящно проваливается в рукотворную дыру, притормаживая в падении только метра через полтора, когда верёвка дёргает за пояс - дальше падение идёт чуть медленнее, не давая Клинку превратиться в мокрое место. И это - хорошо, потому что иначе можно кого-нибудь зашибить, а так он только огребает пару тычков вслепую в доспех, и приземляется на шаткий пол.
"Джавал!" - обозначает Клинок кратко свою позицию в грядущей схватке: кто тут враг, а кто нет он разделяет почти исключительно по расположению в комнате... ну и начальника королевской стражи он всё же знает - узнает даже тогда, когда оставшаяся было этажом выше бухта набором петель падает за ним следом. От Командора и его пояса вверх идёт верёвка, словно от марионетки, но рубить она бретону не мешает, хотя отцепить её не дольше, чем снять пояс.
Руководить редгардскими ранеными Роштейну тоже удается, будь они и начальником стражи:
- Берёшь своих. Веревку. В окно. Прикрою...
Ну как прикроет? Задержится, да...
По крайней мере пока не выпихнет этих внезапно "своих" в безопасность...
Пряжка подается, освобождая веревку...
- Вперед!

Отредактировано Себрис Роштейн (29.05.2016 00:48:15)

Словами не описать то облегчение, которое испытал Церагат, когда за дверью раздался характерный звук отодвигаемой мебели и скрежет засова – у комиссара не было ровным счетом никакого желания возиться с замком, выдирая его из гнезда, или с петлями в попытке подцепить их кинжалом.
Дверь едва ли отодвинулась достаточно, как Глендэйл буквально вклинился в образовавшуюся щель и моментально захлопнул за собой створку. Мельком окинув взглядом комнату, он удостоверился, что Джавал и немногочисленные оставшиеся подле него слуги были живы и, кажется, даже невредимы. В помещении, практически не пострадавшем, тем не менее, царила напряженная атмосфера – в воздухе витала паника и отчаяние, чужая подавленность и исходившее от слуг чувство обреченности казались осязаемыми, они кислым налетом оседали на корне языка.
Никто не успел и слова сказать, как комиссар, безо всякого пиетета велев монарху отойти от окна, хищной тенью скользнул к соседней двери – поразительно отчетливо слышалось, как в скважине проворачивался ключ.
Дверь распахнулась, прекратив скрадывать звуки все еще продолжавшегося в коридоре беспорядочного сражения и грохот падающих обломков, и в комнату сунулся… Церагат едва успел остановить руку с занесенным в замахе шамширом – в комнату ввалился запыхавшийся, пятнистый от налипшей на взмокшую кожу пыли Клинок. Рыжий, мать его, как ведро молодой морковки.
Глендэйл довольно хмыкнул и захлопнул дверь за новоприбывшим.
- Король цел, слуги целы, надо выводить. – Бросил он, мотнув головой на окна. Кажется, командор велел стоять внизу и «растягивать плащи»? Вот и представился повод проверить, насколько туго их натянули и выдержат ли те вес пары человек. Возвращаться коридорами в любом случае было слишком опасно. Сам Церагат явно намеревался задержаться – и удостовериться, что никто не полезет следом.
Впрочем, рев оскорбленного до глубины своей чешуйчатой души дракона мало способствовал вере в счастливое завершение маневра «ап! – и в окошко». Выбор, увы, был не богат – и Джавал, застывший неподалеку, явно это понимал. Напряженный, с этим своим изукрашенным клинком, он был бы отличной моделью для художника или скульптора – садись да ваяй произведение «Благородная обреченность».